О «крымской весне» 2014 года за минувшие пять лет уже много написано. Вроде ничего нового и не добавить. Но это только так кажется. На самом деле у этого выдающегося события нашей новейшей истории еще много скрытых сторон. Они, прежде всего, интересовали меня, когда я задумывал эту книгу. Хотелось увидеть то неизвестное, что происходило за политическими и военными «кулисами», заглянуть в души людей, понять логику мыслей, чувств и поступков тех, кто оказался среди главных действующих лиц этой исторической драмы – будь то Президент России или простой гражданин Крыма, солдат или министр обороны, участник киевского Майдана или офицер российского Черноморского флота.
А заодно я пытался найти ответы на вопросы, вокруг которых и в России, и на Украине, и в других странах до сих пор идут споры. Одни считают, что возвращение Крыма в состав России стало результатом демократичного волеизъявления абсолютного большинства крымчан на референдуме 16 марта 2014 года, итогом их восстания против самозванцев, захвативших власть в Киеве, против угрозы «бандеризации» полуострова. Другие же убеждены, что произошла «аннексия» полуострова Россией. Причем, такое мнение бытует не только на Украине, но и среди представителей российской оппозиции. Вот что на сей счет сказал известный бельгийский политолог Крис Роман: «Полуостров по-прежнему называют аннексированной территорией. Однако для меня понятие «аннексия»… это насильственное присоединение территории. Примеров такого в современной истории более чем достаточно: Израиль и Голанские высоты, аннексия немецких земель Бельгией в 1919 году или Нидерландами в 1949 году. Целая страна – США – полностью состоит из аннексированных территорий».
Граждане Крыма имели законное право самостоятельно определять свою судьбу на референдуме, но Киев, Вашингтон, Берлин и Париж упрямствуют, что референдум – это «демократия под дулами русских автоматов». Да, действительно, безопасность крымского плебисцита в марте 2014 года обеспечивали российские военные, но волеизъявление крымчан было абсолютно свободным.
Ну а дальше эти дискуссии углубляются в «исторические корни». Тут у россиян свои аргументы: Крым со времен Екатерины принадлежал России и лишь из-за волюнтаризма Никиты Хрущева полуостров, «как мешок картошки» был передан в состав Украины в 1954 году (с грубейшими нарушениями конституционных процедур, определяющих порядок передачи территорий).
Позже, когда президент РФ Борис Ельцин разваливал СССР, он имел возможность юридически обоснованно вернуть России Крым, но БН так спешно рвался в Кремль, что «забыл» поставить этот вопрос перед Киевом. И не только упустил исторический шанс восстановить историческую справедливость, но и превратил Крым, а с ним и российский Черноморский флот в одну из сложнейших проблем для себя и своих политических наследников. Наш флот из исконного хозяина крымских баз, бухт и причалов превратился в квартиранта.
На сей счет у украинцев есть свои контрдоводы: мол, «так-то оно так, да трошки не так»: Россия нарушила международные договоры о послевоенном устройстве границ. На что наши юристы отвечают, что добровольное возвращение Крыма в состав России через референдум и «аннексия» – далеко не одно и то же! Народ Автономной республики Крым имел полное право на самоопределение.
Во время работы над книгой мне хотелось получить ответы и на многие другие, не менее важные вопросы. Как так вышло, что миллионы граждан некогда братской Украины стали врагами России? Откуда взялась зараза ненависти, которая отравляет отношения близких славянских народов? Правы ли те, кто утверждают, что Москва после развала СССР выпустила Киев из традиционной орбиты своего влияния, чем и воспользовались украинские националисты, США и Европа?
Ответы на все эти вопросы я искал не только в Кремле и высоких московских кабинетах, но и на Украине, и во время поездок в Крым, где встречался и беседовал с гражданскими и военными, среди которых были как искренние сторонники возвращения полуострова в состав России, так и лютые противники этого. Были и те, которых весна-2014 поставила перед мучительным выбором – остаться на полуострове или уехать? Мне хотелось понять житейскую психологию и пожилых крымчан, и местной молодежи, сознание которой уже было изрядно обработано украинской националистической пропагандой.
В меру допустимого мне представилась возможность узнать и о том, что происходило в Кремле, в Минобороны, в Генштабе в те самые дни, когда Киев коптился в угаре Майдана, а Крым звал Россию и ее Президента на помощь, опасаясь бандеровской расправы за желание строить дальнейшую жизнь «с москалями», а не с майданной Украиной.
Мне хотелось понять – как у Владимира Путина созревало решение помочь Крыму вернуться к родным берегам? Было ли это «экспромтом» (как утверждал президент США Барак Обама) или все-таки ВВП постепенно выстраивал свой план – сообразно той обстановке, которая складывалась ранее на Украине в целом и непосредственно на полуострове? Предвидел ли Путин чем и как потом обернется для него и страны решение, которое он, возможно, основательно обдумывал прежде, чем взять на себя всю ответственность за его последствия?
Мне важно было разобраться и в том, почему госпереворот в Киеве (при прямом содействии американских дипломатов и разведчиков) вызвал отторжение у Крыма? Что заставило граждан Автономной республики Крым вернуться в лоно России? Действительно ли Майдан с его лютой русофибией и бандеровскими лозунгами стал тем историческим перекрестком, где навсегда разошлись пути Украины и Крыма, никогда не рвавшего с Россией свою генную «пуповину»?
У того, кто будет читать эту книгу, наверняка возникнет вопрос: почему в ней столько внимания уделено бывшим командующим Черноморским флотом адмиралам Касатонову и Балтину, не имевшим непосредственного отношения к возвращению Крыма? Объясняю: потому, что они в самые тяжелые постсоветские времена дележки флота с Украиной «дрались» за него, ради того, чтобы спасти русский флот в Крыму, а заодно – спасти Крым для России.
В том же ряду борцов за возвращение Крыма в Россию и его первый президент Юрий Мешков, и другие политики, и простые граждане республики, «торившие обратную дорогу» полуострова в Россию после распада СССР. Генная тяга Крыма к России существовала даже под прессом его насильственной украинизации.
Что же касается американской политики на Украине, убежден, она и породила Майдан, а тот, в свою очередь, создал условия, которые вынудили народ Крыма восстать против киевской хунты. Как однажды заметил секретарь Совета безопасности РФ Николай Патрушев, «толчком для проведения в Крыму референдума о воссоединении с Россией стала политика, которую на Украине проводили США… Мы должны здесь «поблагодарить» США. Именно Вашингтон инициировал процесс антиконституционного государственного переворота на Украине».
