Дорогой читатель!
В какой-то мере предлагаемые Вашему вниманию заметки являются логическим продолжением, как бы результатом, продуктом прессинга событий и условий, изложенных в «Хрониках русского быта».
Что сталось с "гомосоветикус" после длительного пребывания в среде советского образа жизни? Проснулись ли в нём старые, досоветские убеждения, нормы, инстинкты? Начала ли кристаллизоваться новая Общность Человека Постсоветских Времён, которая будет строить Новое Русское Будущее? Или содержание, сущность Русского Духа осталась незыблемой, как ни велики были общественно-политические потрясения? Приведенные ниже размышления – это моя попытка ответить на эти вопросы. Центр моих интересов сфокусирован на себе, так как я и есть обыкновенный средний русский человек, переживший и постаравшийся осмыслить крутые деформации российского социума ХХ и XXI веков.
Сформированный суровым духом советского времени, мой жизненный опыт в сочетании с моей индивидуальностью породил особый образ мышления, когда неудержимое (по-видимому, генетически предопределённое) стремление творить сталкивается с инстинктивными опасениями возможных внешних запретов. Эти столкновения загоняют зародившиеся мысли обратно, нарушая логику их последовательности. Однако они, зачастую в отшлифованном виде, «всплывают» вновь и вновь. Как правило, это происходит в самые неожиданные и неподходящие моменты. Наличие практически неограниченного времени на раздумья (я уже давно на пенсии), а также отсутствие каких-либо внешних обязательств (я пишу не по контрактам, а «для себя») позволяют постоянно наблюдать в собственных глубинах повторные, «обработанные» где-то внутри результаты моих размышлений.
Картина с определённой долей иронии: какое-то озеро эклектической смеси, на поверхность которого вдруг всплывает ко мне воспоминание или соображение и спрашивает: мне куда? И я отправляю его обратно в глубь, в предназначенную ему для дозревания нишу. Эти спонтанно возникающие мысли, идеи и отрывочные воспоминания представляются мне неупорядоченными звеньями таинственной цепи, образующей моё собственное внутреннее «Я». Поэтому я назвал их «спонтаноидами» и изложил в виде заметок.
«Спонтаноиды» содержат галерею небольших документальных рассказов, суждений и эссе, объединённых, как мне представляется, некоторыми подсознательными смысловыми ритмами. Заметки ориентированы на достаточно образованных читателей и, по моему мнению, отражают явную смутность духовного состояния значительной части среднего класса современной российской публики. Они представляются мне внешне неупорядоченными аналогами осколков многих русских личностей, казавшихся цельными до разрушительных социальных потрясений конца двадцатого века.
*
Я – старик, мне уже за восемьдесят. Одиночество моё абсолютно, оно подобно пронзительно острому отчуждению от "своего мира", которое я не раз трепетно испытал в зимних горах Алтая. Стоя на вершине и осматривая застывшие, сверкающие окрестности, ты точно знаешь – вокруг на десятки километров нет ни одной человеческой души. Так и сейчас: все родные и друзья, так любимые мною, ушли навсегда. Дети и внуки безвозвратно отдалились. При кажущемся драматизме такой позиции, она естественна и предсказуема, ведь перед окончательным уходом отчуждение необходимо, логично, и благотворно. Я остался наедине со Своей Книгой Жизни. И вот я без конца листаю эту книгу, переворачивая страницы от первых запомнившихся отпечатков младенческой памяти до вчерашних старческих болей в пояснице.
Слишком много времени моей жизни ушло на общее становление, на научно-техническую и производственную деятельность, на заботы о ближних, на развлечения. Поэтому, наверное, я так и не нашёл ответа на свой главный вопрос: почему мы, русские, обладая несметными богатствами, живём беднее, скучнее, притеснённее, чем западный мир? Я обобщал свои наблюдения, беседовал с умными людьми, прочёл массу книг и статей. Не получив чёткого, ясного ответа, я всё же думаю, что знаю, как нам, наконец, выправиться и пойти в ногу с передовым миром, ни в чём от него не отставая: нам надо как можно интенсивнее смешиваться с другими народами. Надо обеспечить взаимное проникновение культур, обоюдную ментальную адаптацию, уровень и качество образования. Мы можем дать другим народам не меньше, чем получить от них. А для этого надо в первую очередь проявить максимальную доброжелательность, сделать всё более прозрачными границы, всё более свободным движение "наших" и "их" людей в обе стороны. Но наше государство, то есть мы же сами, действуем в обратном направлении: мы всё больше "закрываемся" от других стран, с некоторыми из них всё больше и больше враждуем, подозревая их в посягательстве на нашу независимость. Они отвечают нам тем же. Мы делаем ставку на грубую военную силу. Они в ответ делают то же и верят нам ещё меньше. В таких условиях эффективный купаж невозможен.
*
Как ты ёмок, Божественный трафарет образа и подобия Божия! Как ты прекрасно многообразен и мимикричен!
*
Каждый человек уже побывал в раю, поскольку рай – это детство, каким бы оно ни было. Моё детство было голодным и холодным, но оно было бесконечно, райски счастливым.
*
Читаю Карамзина о воровстве на Руси. Читаю «Епифанские шлюзы» Платонова. Читаю Гоголя, пристально вникая в махинации Чичикова. Читаю великолепные, кропотливые, выверенные труды Лескова. Читаю Куприна, особо выделяя «Яму» и «Канталупы». Читаю пьесы Островского. Наряду с высочайшим литературным мастерством – всё это достоверные исторические показания, свидетельства о диком мире стяжательства и плутовства. И спрашиваю себя: ну чего ещё можно ожидать вокруг, если не вакханалии воровства и жульничества, к которой мы шли столько лет?
*
Сам не понимаю, как, являясь в рабочие годы сущим трудоголиком, я ухитрялся кроме любимой работы охотиться, читать, познавать изобразительное искусство и грешить? Все укоряли меня в том, что я работаю по тринадцать часов в день и прихватываю выходные: нужно было не только обеспечивать новейшее производство, но и учиться в аспирантуре, проводить сложные физические исследования, писать диссертацию. По-видимому, всё это я делал за счёт сна, поэтому-то, наверное, и не могу отоспаться до сих пор. При поиске ответа на этот вопрос уместно сослаться на выдающегося французского писателя Владимира Волкова:
– Жизнь – сказал он, – как рояль. Умеешь играть – играй, не умеешь – на кой чёрт она нужна!
*
Сказочные приключения, сны наяву в Горном Алтае. Глухая каменная пещера. Гробовая тьма, таинственная обстановка. Пронзительная тишина, индуцирующая мелодии Вагнера и Баха. У одного в руках бинокль и мощный фонарь (подарили пограничники), у другого – карабин калибра 6,5мм, рядом проводник-алтаец с разным снаряжением. «Потолок» (бугристый верхний свод пещеры) метрах в 10-15. Тот, что с фонарём, шарит снопом белого света по потолку, отыскивая через бинокль заветные блёстки.
