Система Аврора-2. Планета Новая Россия. Глухая провинция. Раннее утро.
Они даже не поздоровались, когда ещё совсем юный паренёк, разбрызгивая полувоенными ботинками неглубокие лужи, подошёл к сидящему на крыльце старцу. Гость с просматривающимися под капюшоном куртки короткими рыжими волосами не решился ни подать руки, ни зайти под навес, где можно было укрыться от хлещущего дождя, хотя струи уже не тёплого ливня вымочили его до нитки, а к каплям небесного потопа добавился и пот от тяжёлой дороги. Не менее древний, чем обитатель, деревянный дом стоял на отшибе, на холме столь высоком, что и не понять было холм ли это вообще, или уже гора, вся покрытая полосами лиственных и хвойных деревьев. Как бы там ни было, вершина была довольно ровной и плоской, давая прибежище влаге, что скапливалась в бесчисленных впадинах, а те, насытившись, нехотя отдавали её ручьям, что неслись вниз по склонам с радостной песней к далёкой реке.
Юноша проделал изрядный путь, больше часа карабкаясь по кручам. Тропа, что вела его к заветной цели, была узка, а почва, безнадёжно изувеченная путниками, что нет-нет, а ходили по этим чащобам, напиталась влаги, во многих местах превратившись в кисель, и страннику приходилось прикладывать изрядные усилия, отрывая ноги от вязкой жижи. Но он не сдался, и теперь, грязный и мокрый, стоял перед старцем, и тот, опрятно одетый, предстал перед ним в своём пугающем обличии.
Он был не только стар, но ещё и, как казалось, не в себе. Взгляд, обращённый в пустоту, не замечал ничего вокруг, ни гостя, что застыл у порога, ни непогоды, что уже намочила его штаны и тапочки, неосторожно свесившиеся со ступени прямо под терзаемые ветром струи дождя.
– Вакон! – громко позвал парень, чуть сдвинув на затылок капюшон так, чтобы стало видно его лицо.
– Не кричи, не слепой я, – негромко и удивительно твёрдым голосом ответил старик.
С этим можно было поспорить – глаза старца уже явно давно не отличали день от ночи, но гость не возразил, зная по собственному опыту, что видеть можно и иначе.
– Как ты думаешь, есть ли рай? – неожиданно спросил Вакон, не поменяв позы и не подняв головы.
– И рай, и ад за каждой стеной, за каждым углом, – без колебаний ответил юноша. – Это в голове каждого из нас, это то, во что мы превращаем этот мир, создавая собственными руками или цветущие сады, наполненные счастьем, или трясину горечи и ужаса.
Старик усмехнулся, не то довольный, не то разочарованный ответом, и задал ещё один вопрос:
– А как же Океанес?
Юноша снова не раздумывал ни секунды, как будто знал, что именно это спросит мудрец (безумец?), и заготовил ответ уже много лет назад:
– Там всё так же, как и здесь. Ты можешь всё, ибо ты часть его, и я не верю в Эфирные миры, мы – одно целое.
Вакон помолчал немного, словно смакуя каждое слово гостя, с улыбкой, что нечасто трогала его морщинистое лицо, поднял невидящие глаза на гостя.
– Положим так и есть. И что ты хочешь?
Любознательный рыжий пройдоха помялся, снова перебаламутив лужицу потёками потревоженной глины, и спросил:
– Что если есть путь, позволяющий не терять себя? Что тогда будет? Ты говорил в Книге о перерождении нашей касты, но если всё так, как я думаю, и мы сможем ходить в Великую Реку бессчётное множество раз, меняя и свой разум и свою форму, но оставаясь собой, как мы сможем тогда жить с людьми?
Старик расчесал крючковатыми пальцами бороду и чуть нагнулся вперёд.
– Люди… Есть эволюция, а вдруг им просто пора уступить нам дорогу?
Парень пожал плечами:
– Нас сотни, их сотни миллионов, нас сотрут в порошок, если мы только станем на путь силового решения. Но и прятаться мы больше не можем – сёстры и братья хотят перемен. Мне видится лишь тонкая грань сосуществования, ведь нас будут терпеть, только если мы будем продолжать оказывать помощь в освоении миров. Пока мы полезны, нашу силу будут принимать как данность, даже если мы пойдём по собственной дороге и станем менять вслед за разумом ещё и свои тела.
Вакон рассмеялся:
– Типичная речь осторожного Лиса! Узнаю одного стажёра, что посещал меня много лет назад!
Закашлявшись, он оборвал веселье, а когда унял спазмы, добавил:
– Не бойся этих перемен – неизбежность остановить нельзя. А что касается физической формы, так ты сам сказал, что главное вот тут! – Он постучал указательным пальцем по своей голове. – Мы такие же, как и они, только готовы зайти дальше.
Юноша снова помялся, но решился высказаться:
– Твоя книга очень странная.
Старик снова усмехнулся:
– В Библии тоже хватает странностей, и что с того? Всё равно верят!
– Это глупо! – неожиданно резко ответил гость. – Верить в книгу, описывающую деяния лица неизвестно жившего ли вообще тысячи лет назад!
– Да??? – Вакон с деланым изумлением, сквозь которое сочилась ирония, нахмурился. – А что тебя заставляет думать, будто мою Книгу ждёт иная судьба? Даже если она откроет новую страницу истории человечества, кто даст гарантию, что через тысячи лет не скажут того же самого и обо мне? Но ведь ты стоишь на новом пути, и это главное!
Гость мотнул головой и парировал:
– Я не верю в перемены, которые придут сами собой только потому, что знаю текст Книги наизусть!
– И правильно делаешь, – кивнул старик. – Ступай, тебя скоро хватятся…
Юноша сердито фыркнул, и бегом бросился вниз по тропе, а Вакон всё так же загадочно улыбался в неухоженные усы.
– Ну… Удачи тебе, Лис.
