27 сентября 1942 года в Сталинград прибыло пополнение. Русский солдат Иосиф Фурман писал своей семье в сибирский город Иркутск: «Сегодня мой второй день на передовой, здесь происходит величайшая битва в истории человечества». Ощущение радостного возбуждения, смешанного с ужасом предстоящих кровавых боев, опьяняло каждого солдата. Но Фурман тонко уловил глубокое значение крупнейшего столкновения войск Германии и Советского Союза, ставшего определяющим моментом Второй мировой войны.
События Сталинградской битвы будут всегда увлекать живущих. Содержание этой книги посвящено русским защитникам города, бойцам 62-й армии. Автор в меру своих сил попытался воссоздать то, чем дышали и жили бойцы этого воистину выдающегося воинского формирования. Надежда выжить умерла в душе одного из тех солдат менее чем за два дня. «Не проходит ни секунды без грохота артиллерийских залпов, звона падающих гильз, треска пулеметов, – продолжал Фурман в своем письме. – Везде трупы, и я не знаю, что случится через час». Однако те, кто выжил после столь страшного боевого крещения, сохранили волю к победе. Ветераны Советской Армии убеждены, что именно сила духа, выкованная в самых ужасных условиях, позволила им противостоять страшнейшему наступлению врага.
Сталинград стал катастрофическим поражением Германии, однако история этой знаменитой битвы обычно рассматривается с точки зрения стратегических ошибок Гитлера и его высшего командования. Тем не менее Сталин и его военачальники также допускали серьезные ошибки. Они не предполагали, что защитники Сталинграда окажутся отрезанными от остальных армейских формирований и буквально запертыми в городе на столь долгий срок. В сентябре 1942-го ошибки в расчетах советского командования привели к тому, что Красная Армия терпела одно поражение за другим, в результате чего 62-й армии пришлось противостоять подавляющему количеству немецких войск, полагаясь только на собственные силы.
Каким чудом русские смогли выстоять? Этот вопрос до сих пор озадачивает многих. 11 ноября 1942 года, когда немцы начали свой последний решительный штурм Сталинграда, в дневнике боевых действий 62-й армии значилось, что численность некоторых ее ключевых дивизий сократилась до нескольких сотен человек. Истерзанные в боях остатки армии отступили к берегам Волги, однако плывущие по реке льдины препятствовали переброске дополнительных формирований. «Армия в исключительно сложной ситуации. – От записанного в журнале боев веет безнадежностью. – Только беспримерный героизм и стойкость бойцов позволили нам удержать позиции и продолжать сопротивление значительно превосходящему по силе врагу».
Мне хотелось показать, какой видят сами защитники Сталинграда свою невероятную победу. К их точке зрения стали прислушиваться только недавно, с распадом СССР и крушением коммунистического строя. Анатолий Козлов, глава Волгоградской организации ветеранов, рассказывал мне о значимом решении, к которому он и другие защитники Сталинграда пришли совершенно спонтанно на встрече по поводу пятидесятой годовщины битвы: «Мы договорились рассказывать правду о Сталинграде, повествуя о происходившем там прямо и просто, без коммунистической риторики и клише». Именно Анатолий Козлов во многом и направил мои исследования в то русло, в каком они здесь представлены.
В течение последних пяти лет, изучая Сталинградскую битву, я работал вплотную с русскими ветеранами. Осуществить путешествие в Россию мне помогли Алэн Руни из туристической компании «Мидас энд Холте Бэтлфилд Туре», предлагающей экскурсии по местам легендарных боев, а также представитель сотрудничавшей с «Мидас энд Холте» российской турфирмы Олег Александров, непосредственно руководивший организацией моей поездки. Именно Олег договаривался о моих встречах с членами Московского совета ветеранов войны, чьи доброжелательность и гостеприимство способствовали моему интересу к Сталинградской битве.
На месте этого грандиозного сражения такими же, как во время войны, остались лишь названия некоторых улиц и окрестных населенных пунктов. Даже сам город в хрущевскую эпоху был переименован в Волгоград. Однако, когда я слушал рассказы ветеранов, руины разрушенных боями зданий словно воскресали передо мной. Я узнавал, каким был фронтовой Сталинград, из многих бесед с оставшимися в живых бойцами 62-й армии, с которыми мне удавалось познакомиться в Москве и Волгограде. За встречи, проходившие в Москве, я особенно благодарен Марии Фаустовой, секретарю Совета ветеранов 62-й армии, а за встречи в Волгограде – Светлане Аргасцевой, заместителю директора волгоградского музея-панорамы «Сталинградская битва».
Как психолога боев меня интересовало, какими были внутренняя мотивация и духовные ориентиры защитников Сталинграда, именно поэтому для меня так важны были их живые впечатления. Мне посчастливилось общаться со многими из них, но сердцевину моего замысла сформировали неоднократные разговоры с Анатолием Григорьевичем Мережко.
Ныне генерал-полковник в отставке, Анатолий Мережко после войны дослужился до заместителя командующего Вооруженными силами стран – участниц Варшавского договора. Помогая в осуществлении моего проекта, он в течение ряда недель путешествовал со мной по местам сталинградских боев. Без его бескорыстной помощи и поддержки эта книга не состоялась бы.
В годы войны А. Г. Мережко в составе 62-й армии был офицером по особым поручениям, который докладывал обо всем напрямую Василию Чуйкову, командующему армией. Панораму событий, выстроенную по его рассказам, мне удалось серьезно расширить благодаря помощи Александра Чуйкова (который предоставил мне доступ к мемуарам, фотографиям и личным бумагам его отца) и Натальи Родимцевой (она также предоставила мне бумаги и фотографии ее отца, Александра Родимцева, командующего 13-й гвардейской дивизией). В сентябре 1942-го Чуйков ввел Родимцева в армейский совет, и вместе они создали новый стиль командования войсками, который позволил противостоять немецкому натиску.
Чуйков и Родимцев руководили всеми операциями, находясь в непосредственной близости от линии фронта, и, таким образом, личным примером поддерживали мужество защитников города. Дивизия Родимцева понесла значительные потери после боев во время немецкого наступления под Донбассом в июле 1942-го. Когда она была переброшена под Сталинград, в ней оставалось совсем немного опытных бойцов, сумевших выжить в тех боях, а большую часть дивизии составляли новобранцы и ополченцы, которых направили в горящий город сразу после нескольких недель подготовки. Аналогично 284-я дивизия Батюка, включившаяся в Сталинградскую битву в конце сентября, еще летом оказалась практически разбита в ходе боев на северо-западе Воронежа и была спешно воссоздана в Уральском военном округе в августе 1942-го. Дэвид Глантц заострил мое внимание на том факте, сколь «примечательно, что обе дивизии тем не менее проявили себя очень хорошо в городских боях».
