Я не понимаю, почему на мою рыжую голову всегда сваливаются неприятности. Чем я так прогневала богов?
И ведь ничто не предвещало… Со времени последнего Перекрестка прошло две недели, да и был он слабенький, захватил всего пару городских кварталов. Нашлись смельчаки, которые успели сгонять в сады Артрона за яблоками, и даже никто не застрял по ту сторону…
Но это не важно. Я такая рассеянная, все время отвлекаюсь.
А вот то, что я сдала зачет по краткой характеристике двадцати миров (ага, «краткая» – два увесистых тома!), да еще и самому ректору на «звезду», – важно!
Помню, я еще подумала: «Ого, сам ректор принимает! Разве у него нет дел посерьезнее?»
Оказалось, что нет. Это уже потом я выяснила, что на тот момент его самым важным делом было ходить на зачеты, экзамены и присматриваться к старшекурсницам.
– А цвет волос у вас натуральный, Темира? – вклинился он неожиданно между вопросом о скалах Винтра и степях Богаша.
Ректор у нас мировой мужик. Ну так мне казалось. Прежде-то я с ним не беседовала, только издалека разглядывала. Не молодой, лет сорока пяти, но стройный и вообще импозантный мужчина. Импозантный – значит, производит впечатление. Я специально учу сложные и редкие слова, надоело, что любой случайный знакомый тут же раскусывает во мне простолюдинку. Хотя не знаю, можно ли так сказать, «раскусывает простолюдинку»?
Но я снова отвлеклась!
– Натуральный, – удивилась я. – Рыжий.
– А вы не были бы против, Темира, подстричь волосы до плеч?
Мои буйные пряди укрощению не поддаются. Даже расчесать их – проблема. А у меня всегда дел невпроворот, поэтому я частенько просто заплетаю их в неаккуратную косу, а если не успеваю, то, как сейчас, ношу распущенными.
Подстричься я и сама давно хотела. Но это же дорого! Четверть серебрушки! Я столько за комнату плачу – за неделю!
– Я против, – честно призналась я. – У меня денег нет. Вы ведь знаете, минейр Голдридж, что я стипендиат Академии…
Ректор странно вздохнул, будто ожидал от меня услышать нечто другое. Я испугалась, что зачет не сдам, тем более что ни черта не помнила ни про степи Богаша, ни про скалы Винтра. Нет, приличные девушки так не говорят. К сожалению, моих знаний было недостаточно. Вот.
– Да, я бы подстриглась… Наверное, мой вид… неподобающий для студентки…
Он махнул рукой. Вернее, в воздухе этак пальчиками пошевелил. Знатные господа всегда такие утонченные.
– Продолжайте, Темира, – велел он.
А у самого взгляд внимательный, острый. Так пристально меня разглядывал, что я даже струхнула.
– Степи… Хм… Вернее, скалы! Да, скалы! – Про скалы я немного лучше знала. – В момент Перекрестка следует быть очень осторожными, чтобы не сорваться в расщелину, потому что и улицы, и городские площади мгновенно превратятся в каменные уступы… Ну вы это и сами знаете!
Ректор зачем-то потер переносицу.
– Я-то знаю… – согласился он устало. – А вот вы… Впрочем, не важно. Темира, а скажите мне вот что: «Я рада, что нас представили друг другу».
– Я рада… – начала я в замешательстве.
– Стоп! – Он поднял вверх палец, потом прикрыл глаза. – Продолжайте.
– Я рада, что нас представили друг другу…
Минейр Голдридж снова вздохнул и произнес: «Видно, судьба!» Я в тот момент еще ничего не поняла. И ни о чем не догадалась даже тогда, когда за свое невнятное бормотание внезапно получила «звезду». Да и где мне было догадаться?
Ведь я еще ничего не знала ни о пропавшей дочери ректора – Лауре, ни о том, что на завтра назначена ее помолвка с наследником рода Мелар.
Когда я, счастливая, вылетела из аудитории, растопырив пятерню – хвасталась перед однокашниками «звездой», – меня внезапно ухватила за локоть пожилая секретарша минейра Голдриджа. Во время зачета она стояла за спиной ректора и делала пометки в блокнотике. Чего это ей нужно?
– Мифрау Темира, – пропела она сладеньким голоском.
– Я не знатного происхождения, – напомнила я, хотя и приятно было услышать обращение «мифрау».
– Я знаю, детка. Пойдем-ка со мной!
И так крепко вцепилась в мою руку, что я, как ни упиралась, вынуждена была подчиниться старой грымзе. Однокурсники проводили меня изумленными взглядами.
А дальше стало происходить нечто вовсе невообразимое. Я подумала даже, что я перенервничала перед зачетом и теперь брежу.
В кабинете ректора – а именно там я вскоре оказалась – меня ожидали две портнихи (лифы их передников украшали булавочные головки, точно причудливая отделка) и некая чопорная дама, затянутая в черное. Она, прищурившись, оглядела меня с ног до головы.
– Простовата, – сообщила она, недовольно поджав губы. – Тут и вуаль не спасет. Произнеси-ка что-нибудь, милочка.
Я выдернула локоть из захвата и сказала нарочно грубо:
– Я вам не милочка!
– Фу, как вульгарно! – наморщилась дама.
– Ну я пойду, да?
Тут снова встряла секретарша – Дория Волл, вот как ее зовут. Вспомнила с перепугу!
– Минейр Голдридж уверен, что это лучший вариант! Придется работать с тем, что есть.
Портнихи тут же надвинулись на меня, ощетинившись иголками.
– Стойте, стойте! – взмолилась я, отступая. – Что происходит?
Секретарша и чопорная Селедка в черном переглянулись.
– Тебе, милочка, выпала великая честь! Завтра на приеме в доме Меларов ты будешь играть роль Лауры – дочери вашего уважаемого ректора и невесты наследника, – сказала Селедка.
– А Лаура не хочет сама сыграть свою роль? – спросила я, пятясь к двери. – Я уступаю ей эту честь! Невеста наследника! Отличненько! Счастья молодым и так далее. А я пойду!
Все происходящее мне не нравилось, ой, не нравилось. Подозрительно! С простолюдинками, такими как я, у знатных господ разговор короткий. Как бы не обернулась эта великая честь моим бренным тельцем в канаве.
Хотя ректор Голдридж мне всегда был симпатичен… Не хотелось верить, что он затеял какую-то подлость.
– Куда ты, глупая! – рассмеялась Дория. – Чего ты испугалась? Это только на один вечер. Тебе нечего опасаться. И…
Она посмотрела на меня многозначительно и даже бровями подвигала.
– Так как ты потратишь много драгоценного времени, необходимого студентам в горячую пору экзаменов, наш ректор обещает, что на последний курс ты перейдешь без обязательных испытаний. Считай, ты уже там!
Я притормозила у выхода.
– На пятом курсе? Без экзаменов?
Наверное, послышалось. Но и Дория, и Селедка, и даже портнихи быстро закивали головами, как будто у всех случился нервный тик.
– Тебе только надо подписать один малюсенький договорчик! – Секретарша расплылась в улыбке.
– Да что вы с ней сюсюкаете, как с младенцем! – грубо оборвала ее Селедка.
И хотя она мне нравилась еще меньше, чем пухлая Дория, сейчас я была с ней согласна.
