Утро
Сергей проснулся. Болела голова. Стучало в висках. Настроение – ноль. Нехотя, больше по привычке, потянулся к тюбику. С биомассой. Вкус малины. На тюбике стыдливо краснели ягоды. Почти настоящие. Почти… Даже капелька росы. Как слеза. Прозрачная, чистая. Художник постарался.
– Интересно, какая она? «Малина»? Капитан вздохнул и выдавил пасту из тюбика. Привычный вкус. С белой полки фальшиво улыбалось лицо дроида. Напиток «Бодрость».
– Ну и рожа, – с отвращением подумал Сергей. Открыл банку. Он не мог привыкнуть к этому сверкающему, лживому миру. Вселенной картинок, несуществующих образов. Сделал два глотка. Стало легче. На стене загорелся экран. Мелькнула мысль. – Следить за эмоциями!
С экрана встревоженно смотрело лицо дроида. Умное, участливое…
– Почти человек. Быстро реагируют – с уважением подумал Сергей.– Модель ХХ20.
– Старые проблемы, – подмигнуло лицо.
– Дурацкий сон, – нехотя признался Сергей. – Иллюзии детства. Портал 77. Яга…
– Кощей, девочка Маша, – подсказал с экрана робот-психолог.
– Ну да. Сергей поморщился и сделал глоток.
– Эмоциональная перегрузка. Нужна встряска. Впечатления вытеснят образ несуществующего.
– А сам-то ты существуешь? – обожгла мысль. Сергей вздрогнул. Словно за шиворот бросили лягушку. Холодную и мокрую.
– Что-то не так? – насторожилось лицо с экрана.
– Изжога. Организм не принимает синтетическую пищу, – соврал Сергей.
– Рудиментарный рефлекс. Нужно принять таблетку счастья. Голос с экрана прозвучал жестко и требовательно.
– Вот сволочь. Пытаясь изобразить безмятежную радость, Сергей открыл оранжевую коробочку. Достал пластиковую капсулу. Лицо с экрана следило за каждым движением. – Скорость реакции считает, гад! Хотелось запустить чем-то тяжелым.
Загудел сигнал. Боевого сбора. Настойчиво и нудно. Сладкая, любимая мелодия… Робот психолог исчез. На экране пугливо замигали красные и зеленые огоньки.
Сергей выплюнул пластиковую капсулу, с наслаждением раздавил. На мягком, синем полу появилось пятно. Деловито зажужжал робот уборщик. Капитан быстро, без суеты, одел комбинезон. Пристегнул оружие. Вышел из комнаты. За спиной закрылась дверь. Почти бесшумно. Новый рейд. Все как всегда.
Коптер приподнялся над бетонной площадкой. Сергей прыгнул в машину. Команда в сборе. Солдаты весело переглянулись. Капитан на месте. У Сергея репутация везунчика. На дальнем периметре не спокойно.
– Ранчо 1503, – скомандовал капитан. Машина взмыла в воздух. Сверкающая стеклом глыба города осталась далеко позади. Через десять минут коптер кружил над просторным, белым домом. Посреди зеленого поля. Вдалеке чернел лес. Прибежище диких… Небось выглядывают из-за стволов. С перепуганными зелеными рожами. Не ждали… Сюрприз…
– Надеть шлемы,– приказал капитан. – Готовиться к высадке. Машина мягко приземлилась, слегка примяв стриженную траву.
– Как ковер самолет, – появилась и исчезла странная, испуганная мысль.
– Последний рейд, – мгновенно решил Сергей. Нахмурился, резко выдохнул. Первым выпрыгнул из машины. Огляделся, оценивая обстановку. Странное чувство. Словно в картонном домике, и скоро будет гроза.
– Как тогда, в Сече,– услужливо подсказал внутренний голос. Сергей поморщился. Прикусил губу. Несколько секунд с момента высадки. Длинною в жизнь. Время стало вязким и липким. Как лента. Для ловли мух. Много лет тому назад.
У дома сиротливо стояла машина. Для сбора урожая. Заржавевший от кислотных дождей, облупленный монстр. Существо с другой планеты. Тихо. Все спряталось и замерло. Им не рады. Дроидов не было. Нигде. Плохой знак. В звенящей, зловещей тишине зажужжала пчела… Почему так громко?
Солдаты один за другим выпрыгивали из машины. Вытянулись в цепь. Побежали к дому. Коптер взлетел. Завис над полем, грозно поблескивая боевыми ракетами. Что-то мелькнуло в окне. Лужайка вздыбилась. Раздалось знакомое, грозное шипение.
– Назад! – успел крикнуть Сергей. Наверху взорвалось. Обожгло спину. Капитан потерял сознание. Обломки коптера огненным дождем усыпали все вокруг. Оставшиеся в живых нажали кнопки ликвидации. Плен означал долгую и мучительную смерть.
Мрак отступил. Сергей открыл глаза. Над ним склонилось зеленое лицо. Вытаращенные, жабьи глаза. Обвисшие складки вместо щек. Черное треугольное отверстие вместо носа. Дикие…
– Попалась мразь. Сергей потянулся к кнопке ликвидации. Руки не слушались. Это конец. Попытался вздохнуть. Не получилось. Капитан судорожно втягивал остатки дыхательной смеси. Противно стучало в висках.
– Что стоите!– Проскрипел неприятный высокий голос.
– Как гвоздем по стеклу. Из детских воспоминаний стыдливо вынырнула и тут же исчезла мысль. Дурацкие мысли. О несуществующем мире. Не дают умереть…
– Задыхается! Снять шлем! Сергея приподняли крепкие руки. Зеленая образина ловко отстегнула замки защитного шлема.
– Вот и сказочке конец. Сергей равнодушно ждал финала этой затянувшейся пьесы. Шлем упал на траву. В глаза ударил солнечный свет. Капитан зажмурился, жадно вдохнул. Запах скошенной травы. Сергей медленно, словно боясь спугнуть этот пряный, знакомый с детства аромат, выдохнул. На него смотрели смеющиеся синие глаза. Совсем рядом. Образина исчезла. Испарилась. Осталась в другом измерении.
– Я умер,– с облегчением решил капитан. Тяжелая, черная глыба будущей беды пропала. Голова стала пустой и легкой. Сергей, растягивая удовольствие, не торопясь, закрыл веки. Странно, умирать не страшно. Почти не больно. Замелькали давно забытые картинки: вонзившаяся в ствол черная стрела, девушка в белом брючном костюме. Медведь Потапыч. Девочка с золотыми волосами. Её синие, смеющиеся глаза.…
– Маша. Ты? Тоже умерла? От волнения пересохло в горле. Хриплым стоном слова вырывались наружу. Девушка не ответила. Резко встала. Медленно пошла к дымящимся развалинам дома.
Шлем
Капитан приподнялся. Движение причиняло боль. Мгновенную и нестерпимую. Как удар током… Сергей сжал зубы. Огляделся.
Парни в камуфляже и оранжевых перчатках собирали то, что осталось от солдат. В большие металлические баки. Волокли к яме. Правильной, четырехугольной формы. Мальчишка, лет двенадцати, искал уцелевшее оружие. Старательно тащил к большой, неуклюжей машине.
Обвешанная самодельными защитными экранами она походила на груду лома. Колеса с толстыми шинами намекали, что сооружение, возможно, перемещается в пространстве.
– Похоже, жив, – подумал Сергей. Страха не было. Боль и усталость. Странная огромность пустоты внутри израненного тела. Рядом валялся шлем. Мальчишка шустро подхватил его. Трофей!
– Эй! Мое. Слова, спотыкаясь, мешая друг другу, с трудом вылетали из пересохшего горла. Сорванный, сиплый голос казался чужим. Мальчик оглянулся. Подошел к Сергею. Бледная тонкая рука протянула шлем. Карие глаза смотрели с ехидным любопытством. Так смотрит мама. На провинившегося малыша…
