Сергей Магид - Стихи 2011–2019 гг.

Стихи 2011–2019 гг.
Название: Стихи 2011–2019 гг.
Автор:
Жанры: Стихи и поэзия | Русская поэзия
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: 2020
О чем книга "Стихи 2011–2019 гг."

Сергей Магид (р. 1947 г., Ленинград), в 1970–1980 гг. печатался в самиздате. В 1981–1988 гг. входил в ленинградское неформальное объединение поэтов, прозаиков и переводчиков «Клуб-81». В 1985–1990 гг. принимал участие в подготовке создания Ленинградского Народного фронта. В 1990 г. уехал из СССР. Живет в Праге.

Бесплатно читать онлайн Стихи 2011–2019 гг.


© С. Магид, 2020

© О. Сетринд, оформление, 2020

© Издательство «Водолей», оформление, 2020

* * *

Не то, а это

сижу в пивной «У зевающих»

гляжу в окно на проходящих и проезжающих

выбираю знамения, собираю бога

которому не нужна дорога


который давно на месте

как дрожжи в тесте


пью местное пиво

ем местную колбасу с хреном

наслаждаюсь вавилонским пленом

шлю смертных в Иерусалим


дом это, видимо, там,

где ты хоть отчасти любим,

а я здесь любим, – по той, правда, части,

что даю на чай


ну, на то я и бог,

чтоб творить добро невзначай

* * *

обетова́нная земля

необитаема.

во мгле

растет лишь папоротник пряный

да воздух молодости пьяный

как Щорс качается в седле


обетова́нная земля

теперь совсем необитаема

звонил

стучал

пинал ногами дверь

Щорс воевал за что?

поверь,

жизнь вся

ни в чем

не узнаваема


обетова́нная…

но вот, с пустыней слившийся народ

уже давно ее не ждет

ни в Китеже

ни в тихой Мураве.


лишь про себя он знает точно:

придет приказ – за Щорсом срочно

пошлют. – по бережку придет

(голова обвязана, кровь на рукаве)

и всех спасет, кого любил заочно

* * *

Жизнь предчувствует сразу всю

тот,

кто всегда одинок.


Молодость, старость

разделены запятой. Она не болит.


Просто снова и снова вступает Телониус Монк

в «Тему 52-й стрит»

* * *

миром правят не экономика

и не деньги

а эмоции

и мифы сознания


а эмоции и мифы сознания суть лоции средь знания зияния


и вот я смотрю и не понимаю:

что́ всё это?

неужели культура?


или это дура людская натура

сваливает

с боевого задания?

* * *

скажи мне,

друг по нарам в караулке,

скажи,

мой постоянный на прогулке, –


как жить?

что жизнь? –


и землячок ответил:

жди де́мбеля, он в будущем, он светел


а постоянный мне сказал: дубина,

я Авва твой, жизнь – чаша, пей за Сына

* * *

Всё, всё, что я любил, осталось мне,

я всё забрал и ничего не бросил,

унёс с собой и вынес в эту осень,

где жизнь стоит как лужица на дне.


Мне государства разрешали сносно жить,

я не успел ни в Коми, ни в Дахау

(растерян я, – кого благодарить?

хозяев жизни? холуёв ораву?)


Я был свободен. В армии комбат

нам сам сказал: «Свободны, раздолбаи!»

и вышли мы, как в Трою Менелаи,

чтоб жизни красоту вернуть назад.


Я честно делал всё: свидетель Бог.

И все-таки чего-то я не смог

понять.

Чего?

Людей и их идеи.

Мне волк тамбовский был всегда родней и


ближе отечеств, ведомств, чинных лиц

(их набирается с гвардейский эскадрон),

меня считавших чокнутым. Pardon,

je mi z toho nanic[1].


Но жаловаться не на кого. Здесь

всё шло путём, а там… Там будет видно.

Одно обидно:

что умру, что весь.

* * *

Сегодня я кусок

бессмысленного мяса


такая

у меня раса

* * *

на родине есть странные места

в её глуши

и в двух ее столицах


там начинают с чистого листа

историю людей


в суровых лицах

бурлит этногенез


растет квартплата

за ледяной пустыни постоянство


никто не помнит что бродил когда-то

в пустыне этой

ангел…


что сказать,

Победоносцев прав: се – дивный календарь

в провинциях

тем более – в столицах

где все считают попросту

как встарь

что космос есть букварь в родимых лицах,


очнувшись утром в ледяных пластах

средь идолов пещерного пространства

и знать не знаючи

что в этих же местах

бродил когда-то

ангел…

* * *

Болезнь Менье́ра меня роднит

с Шаламовым В. Т. Она такая:

пейзаж сдвигается, тебя в него тошнит.

При этом можешь ждать трамвая

или сидеть за письменным столом,

неважно. Важно то, что нет спасенья.

Шаламов просто падал. Он ментом

не раз был отволохан в отделенье

как местный алконавт. Я раз за ним

зашел туда с таблеткой бетасерка.

Меня он принял за берсерка

в законе, с доступом крутым

к лепилам и кумам.

А я сказал: «Варлам,

я болен как и ты, теряю слух,

но вот те крест, что я готов за двух

нести Меньерову хоробу, –

ты только плюнь на глухоту и злобу,

ведь не они питают дух».

А он в ответ: «Опущенный петух

умней тебя. Чтобы писать стихи,

должны быть злы и быть глухи́

поэты, бес».

И выругался вслух.

Я постоял еще немного и исчез.


И вот я зол и глух.

* * *

слова́ теряются,

их уже не найдешь.

жизнь неприкаянна

как закатившийся в угол грош.

но есть еще женщина.

ее рука

приголубит и дурака.


храни свою женщину,

храни как мысль.

она есть дерево.

она есть рысь.

она есть озеро.

она есть мыс.

она есть низ,

что уходит ввысь.


ты в ней, свернувшись

плодом-клубком,

обретаешь как в смерти

последний дом.

* * *

Жизнь,

что делается

за́ день,

мне важна едва ли, –


кроме пары слов в тетради,

что себя сказали.

* * *

на западной стороне реки

в комнате без дверей

целовать

девичье

тело

с яичной скорлупой вместо головы


так

функционирует старость

из которой нет

пути наружу

* * *

Меньше знаешь, будешь долго

незаметным, бесконвойным, –

говорил мне гад бывалый

на одной бескрайней зоне.


я в ту пору был спокойным,

а теперь я злой и шалый,

и колючий как иголка,

вот и еду в спецвагоне.


только еду не для шутки

жить при тачке на соломе,

а туда, где Запад ходит в пациентах педиатра

аутистом.


он всё знает.

ну, само собою, кроме,

как прожить вот эти сутки,

чтоб убили только завтра.

* * *

Марина – монстр

по обе

стороны

добра:


по эту сторону все божеские смыслы,

по ту –

звериный вой

* * *

ужас жизни

приходит не во сне,

когда нет сил бежать,


а во время бессонницы,

когда силы есть,

но бежать некуда

* * *

из двух первичных чувств,

подмеченных Шаламовым на зоне –

злости и равнодушия –

только злость.


на равнодушие нет времени.

* * *

«Не переставая стыдно за свою жизнь… Я сам себе гадок и противен».

(Лев Толстой, январь 1910 г.)

сегодня не фартит.

не жизнь – сплошная лажа.

дела белы как сажа.

лишь ненависть саднит.


таков мой жалкий день,

убогий длитель тела.

сознанье отлетело.

в уме обид плетень.


и только граф Толстой

(о, путь сравненья сладок!)

всё пишет, что он гадок,

спасая подвиг мой.

* * *

опять стою в метро

смотрю в туннель

а из туннеля смотрят кровь и баня


и свет в конце

свет в красноватой мгле


там ширится звезда, её несет в стволе

купец калашников,

всемирный дядя ваня


Мотольская больница в Праге

1.

я совсем заболел

ждет меня трансформация, вроде

всероссийской крестьянской реформы:

свобода, но без земли


и еще двухголовый орел

(в нем черно́быльский ангел, в уроде)


ну и санкт-ленинград –

слабым отсветом в звездной пыли


2.

стали мерять давление,

а давления нет.

всё что есть – настроение.

непонятный предмет.


всё что есть – испытание

чьей-то странной судьбой:

одиночки, дознания,

их конвейер тупой,


зоны зависти, пропасти

беспричинной хандры,

выпадение в области

абсолютной муры,


а потом та nemocnice[2],

где краткость дня

постепенно становится

длинней меня.


3.

еще жив, а уже привязали бирку

вон, висит на правом запястье


отправляюсь на остров блаженных,

увижу Кирку[3],

пару свиней, испытывающих счастье,

всех героев греческого аго́на,

и себя – гения плагиата –


не выходя из вагона,

проезжая долиной Иосафата[4]


…аle ne teď![5]

не сегодня…


брошена сходня

с лодки на берег

есть еще время

есть еще дом


входит вестник ре-анимации,

говорит: «шалом!»…


да нет,

это saniťák говорит jdeme[6]

* * *

С этой книгой читают
Сергей Магид (р. 1947 г., Ленинград) начал писать стихи в 1963 г. В 1970–80-е гг., не имея возможности официальных публикаций, печатался в ленинградских и рижских самиздатских журналах. В 1981–1988 гг. входил в ленинградское неформальное объединение поэтов, прозаиков и переводчиков «Клуб-81». В 1985–1990 гг. принимал участие в подготовке создания Ленинградского народного фронта. В 1990 г. уехал из СССР. Живет в Праге. Работает библиотекарем, пише
Сергей Магид (р. 1947 г., Ленинград), в 1970–80-е гг. печатался в самиздате. В 1981–1988 гг. входил в ленинградское неформальное объединение поэтов, прозаиков и переводчиков «Клуб-81». В 1985–1990 гг. принимал участие в подготовке создания Ленинградского Народного фронта. В 1990 г. уехал из СССР. Живет в Праге.Комментарий к стихотворениям это комментарий к жизни. Комментарий субъективный, пристрастный, предвзятый, несправедливый, – как и сама жиз
В основу книги «О состояниях сознания» положен курс из шести лекций под названием «Человек и его Этнос». Эти лекции Сергей Магид прочитал весной 2015 г. в Доме национальных меньшинств в Праге. Речь шла об истории «русского этнического менталитета». Присутствующие хотели понять – и, можно предположить, что это был вопрос жизни как для слушателей, так и для лектора, – почему Россия такая, какая она есть. Для этого надо было прояснить человеческую и
Сергей Магид (р. 1947 г., Ленинград), в 1970–1980 гг. печатался в самиздате. В 1981–1988 гг. входил в ленинградское неформальное объединение поэтов, прозаиков и переводчиков «Клуб-81». В 1985–1990 гг. принимал участие в подготовке создания Ленинградского Народного фронта. В 1990 г. уехал из СССР. Живет в Праге.Собрание стихотворений и поэм «Рефлексии и деревья» включает в себя ранние стихи и пять поэтических книг, написанных и подготовленных к пе
В этой книге собраны стихи замечательного поэта-лирика, поэта-прозаика, он пишет и о любви, и о природе, о стихах, много стихов религиозной лирикой, гражданской лирикой, о поэтах-шестидесятниках, таких, как А. А. Вознесенский, Р. И. Рождественский, Б. А. Ахмадулина, Е. А. Евтушенко, В. С. Высоцкий, наш классик С. А. Есенин, В. В. Маяковский, а также философская лирика. С. Н. Поздняков начал писать стихи ещё в XX веке, в конце, а продолжает писать
Этот цикл возвращает в поэзию знаменитый образ. Искусство, как смысл существования. Искусство, как высшее предназначение творца. Поэзия – сама башня. Поэт – ее заключенный. Искусство ради искусства. Молодой поэт оценивает творчество его предшественников, современников, собственное творчество. Однако центральный и важнейший для автора образ – слово. Великое, вечное. Рассуждениям о нем, о его судьбе и назначении и посвящен этот цикл.
Сборник стихотворений, объединённых одной тематикой, которую можно отнести к философской лирике.
В сборник вошло более 150 произведений, созданных в период с 2010 по 2018 годы. Любовь и расставание, полет и падение, жизнь и смерть, развитие и увядание – нашли свое отражение в творчестве поэта. Вы готовы?
Когда дракон – Повелитель Морей и Дождей находит свою жемчужину, то взлетает в небо. Человеку же для того, чтобы взлететь, надо найти любовь, а сделать это сложнее, чем отважной ныряльщице отыскать драконий жемчуг в глубоких и опасных водах морей, омывающих Страну утренней свежести.Однажды юную ныряльщицу судьба столкнула со ссыльным аристократом, сыном королевского министра. Не сразу удалось понять девушке, что не так с этим заносчивым красавцем
Малка Лоренц – ТОП-блогер. Ее рубрика «Пятничные вопросы» любима и всегда вызывает бурный отклик среди читателей. Ее слова – это лекарство для одних и пинок для других. Но читателей Малки объединяет одно – искренняя благодарность в понимании и разрешении жизненных перипетий. Это молниеносное восприятие своей ситуации с совершенно другого, абсолютно неожиданного ракурса. Безукоризненно подобранные образы, острое чувство юмора и невероятное женское
Что вы подумаете, если я скажу, что одна ночь способна изменить жизнь? Я провела ночь с двумя мужчинами и навсегда планировала оставить этот момент только в памяти. Но что делать, если один из них оказывается предполагаемым партнером по бизнесу, а успех превыше всего? Что если жизнь изворачивается так, что я выхожу за него замуж, и все вроде бы идеально, пока не появляется он… Лучший друг моего мужа.
Не ходите на свидания с незнакомцами, а то попадете в другой мир! Теперь меня называют избранной и требуют спасти чужое королевство, выйдя замуж за семерых мужчин и родив ребенка. Демон-дракон – виновник всех моих бед и заодно местный правитель – следит за тем, чтобы я выполнила обязательства. Вот только у меня на собственную жизнь совсем другие планы. Я обязательно найду дорогу домой. Или… Почему я никак не могу выкинуть из головы этого проклято