пожалуйста, подкрутите мерность пространства,
мне не хватает места – я чрезмерный, мне без очереди.
Две пары ног в белых штанах друг за другом прошлись по обшарпанному кафелю и вошли в комнату отдыха. Одна пара, что была в черных, резиновых тапочках остановилась, почесывая носочками друг о дружку, неуверенно спросила:
– А этот, почему здесь до сих пор? Он… никому не скажет?
Вторая пара белых штанов в черных кожаных сабо тяжелым шаркающим шагом прошла к облысевшему местами дивану и согнулась. Рука хозяина этих ног, с бурной черной плетней волос на плотных пальцах схватила пульт.
– Янис? Янис сумасшедший. Но безобидный, вроде. Не знаю, что такого он натворил на этот раз, но нынче сидит на рационе «приличного овоща». Он не скажет, даже если мы тут порно решим посмотреть, — неприятным шкварчавшим голосом уточнил захватчик пульта.
– Или снять! — глуповато рассмеялся тот, кто в тапочках.
Субъект, а скорее объект разговора, сидел на стуле так, словно стоял на эшафоте. Он не двигался, но постоянно был напряжен. Его тонкие пальцы с искусанными ногтями образовали симбиоз с ручками кресла, а зрачки безотрывно буравили телевизор. На роговице неподвижных глаз отражался дятел Вуди Вудпекер, в очередной раз творивший безумие на экранах страны и в психике детей. Никто не замечал, но уголки губ Яниса иногда слегка приподнимались, поэтому изо рта текла тонкая струйка слюны до подбородка. Еще не капала, но намеревалась.
– Ну так что? Кто там сегодня играет?
Волосатый палец мужчины беспардонно нажал на кнопку пульта. Вспышка! Канал переключился. Если бы врач был внимателен, он бы заметил, как лопнуло несколько сосудов в глазах Яниса, вздулись вены на шее и руках, проступила испарина на весьма высоком лбу. После хозяин ног в сабо еще раз переключил канал, еще и еще. Вспышка слева, вспышка справа! Правое нижнее веко Яниса едва заметно подергивалось при каждой новой вспышке.
– Да по какому же, бл*ть, там каналу?! —ворчливо проконтрабасил врач, продолжая что-то искать, попутно устраивая Вьетнам остаточным нервным окончаниям Яниса.
– Десятый, кажется. Или девятый, а может двадцатый, — промямлили тапочки. Волосы на ногах их владельца смешно завивались кудряшками и стремились к рыжему отблеску.
Врач продолжал переключать, пока не услышал крик, а затем – грохот, последовавший за ним. Этот шум, видно, спас Яниса от инсульта. Звуки исходили из палаты в конце коридора. Эти ноги знали, что значит шум из последней палаты – абсолютно ничего хорошего и обреченность на пересмотр матча в интернете. Они переглянулись носами своей обуви и быстро исчезли из комнаты отдыха. Пульт упал на пол. Батарейки наконец-то совершили долгожданный побег и закатились с щелкающим смехом под диван.
