Елена Никандрова - Сто четыре недели. Стихи

Сто четыре недели. Стихи
Название: Сто четыре недели. Стихи
Автор:
Жанр: Стихи и поэзия
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: Не установлен
О чем книга "Сто четыре недели. Стихи"

Елена Никандрова родилась и живет в Нижнем Новгороде. Издала несколько сборников стихов. В представленной книге собраны стихи двух последних лет.

Бесплатно читать онлайн Сто четыре недели. Стихи


© Елена Никандрова, 2022


ISBN 978-5-0053-6505-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

За чередой тягучих зим

За чередой тягучих зим,
За плотной тканью жалюзи
И за отсутствием (в связи…)
Тебя и многого другого,
За летом, осенью, весной,
Дремотой, болью головной,
За книгой, лентой новостной,
За смыслом сказанного слова —
Я замечать перестаю,
Как в доме рушится уют,
И на стене часы не бьют,
И не приходят часто гости.
Я забываю наблюдать,
Что лужи – тонкая слюда,
И птицы мчат туда-сюда,
И прибывают дети в росте…
За размышлениями вслух,
За обученьем ремеслу,
Предоставлением услуг
И прочим, прочим, прочим, прочим…
Я близоруко, без очков,
Иду, протиснувшись бочком,
С полупустым своим сачком,
Роняя бусины из строчек…
Иду, не глядя далеко,
На сопряжении веков,
Поставив личное на кон,
Туда, куда давно хотела.
Не понимая, но учась,
Что я не целое, а часть,
И не прощаться, а – прощать —
Мне будет самым главным делом.

В голове моей

В голове моей мыслям-птицам
Не воркуется, не сидится.
Разлетаются шумной стаей,
Добывая себе еду…
Мне дорогой ложится карта
В середине, в конце ли марта.
И витает вокруг, витает
Ненасытный свободный дух…
В голове моей гуще, гуще
Вырастают лесные кущи.
И кусты придорожной вербы
Обнажают свои пушки’…
Тесно чувствам, и думам тесно.
Дирижер моего оркестра
Торопливо и слишком нервно
Репетирует в две руки…
А над кущами купол неба
Раскрывается ежедневно:
То ли ярмарка будет, то ли
Цирк бродячий  собрался к нам…
Провода согревают птицы.
У прохожих сияют лица.
И афиша кричит: гастроли —
В главной роли сама Весна!

Е. К

На чайнике написано Е.К.
Две буквы – монограмма на металле.
Их вырезала штихелем рука.
И я себе такого намечтала…
На улице Зеленской за Кремлем
(Теперь уже название другое)
Был выстроен большой кирпичный дом —
Для причта и священников покои.
За полверсты отсюда – главный храм.
А во дворе каретная и кучер.
И чайник кипятился  по утрам,
Тот самый с деревянной гнутой ручкой.
И подавали булочки к столу,
С начинками – вишневой и творожной.
Заваренный по правилам улун
По чашкам разливался осторожно…
Все это я придумала сама.
Но правда в том, что ты в восьмидесятых
Залез в полуразрушенный сарай
И там нашел не клад, но уйму всяких
Вещей, забытых кем-то. Был псалтырь,
Огромный, рукописный и тяжелый,
Подсвечники, подставки под цветы
И чайник этот с ручкой обожженной.
Не видя в этом страшного греха,
Ты подарил, а я поцеловала…
На чайнике написано Е.К.:
Твоей рукой – мои инициалы.

Вспоминай

Я вспоминать, наверно, не устану:
Дорога… небо… желтые поля,
И мы вдвоем – в полотнах Левитана —
Идем неспешно, бабушка и я.
На ней простое платье за колено.
И серебрятся пряди  в гребешке.
Она идет под самым солнцем слева.
Моя рука в ее сухой руке.
Идем: с короткой стрижкою девчонка
И женщина – седая голова.
Мы говорим о ком-то и о чем-то,
Но остаются в памяти слова:
«Умру и я (не боги мы, а люди).
Мне ничего не жалко, лишь детей.
Когда-нибудь…  когда меня не будет…
Ты вспоминай, как шли мы в этот день.»

Ку-ку

…И не поймешь, какая серия.
И не подходит ключ к замку.
Цветет забывчивость весенняя,
Растет апрельское  «ку-ку».
Мы разговариваем жестами
За недостаточностью слов.
Мы все немного сумасшедшие
И потерявшие весло.
Одни – на лодке ли, на льдине ли —
Плывут, не зная, где причал.
Другие – рты на них разинули
И непонятное кричат…
Пестрит афишами Кустурица.
Звонит какой-то аноним.
К иным присмотришься на улице —
Как будто счастливы они.
Вот пожилой мужчина в трениках
Несет стихи свои в собес…
Мы знаем все о шизофрениках,
И только малость – о себе.

Между нами

Город смотрит беспризорником
в окна кухонные наши.
Ты сверяешь сны по соннику,
я – часы по Спасской башне.
Между нами мост извилистый,
и шоссе, и виадуки…
Но когда меня увидишь ты,
будет кофе сварен в турке,
Сон окажется разгаданным
и разобранным на части,
Замелькает время кадрами
неосознанного счастья.
Батарейка, хоть из лития,
без остатка разрядится.
Затяжное чаепитие
разрумянит наши лица…
Нам общаться бы без повода
от апреля до апреля.
Может быть, тогда и городу
станет легче и теплее.

Мой возраст

Мой возраст – это лаконичность
В одежде, письмах и еде,
Невозмутимость в жизни личной
И чей-то скрытый пиетет.
Мой возраст – это мыслей ворох,
И в то же время спелость чувств,
Договоренность, а не ссора…
Но, боже мой, какая чушь —
Арифметическая разность
Двух зафиксированных дат,
Когда бежит по венам радость,
Когда платок завязан в бант,
И без причины улыбаться
Есть сразу несколько причин.
А улыбнешься – минус двадцать.
Мой возраст – сумма величин,
Не поддающихся учету,
Не потерявших новизну:
Мечта, дорога, джинсы, челка
И куча планов на весну.

Если проснуться

Если проснуться ни свет ни заря
посередине весны,
можно услышать, о чем говорят
в небо летящие сны,
можно увидеть сороку  в пенсне,
в модной тужурке – чижа,
и не заметить, что в городе снег
так и лежит как лежал.
Если проснуться, пока во дворе
дворник не шаркнет метлой,
можно услышать дыхание рек,
шепот плотвы под водой,
можно у шторы оконной застыть
и рассмеяться на то,
как перед кошкой расселись коты
в тонких линялых пальто.

Я видела

я видела – почки набухли,
снега поглотила земля,
у девушки – юбка и букли,
у парня – восторженный взгляд.
я слышала птичьи распевки,
детей нескончаемый смех.
весной не нужны терапевты,
вы просто доверьтесь весне.
она-то обманет, конечно:
поманит и вновь оттолкнёт.
но как не поверить в подснежник —
цветок, пробивающий лёд.

Волхонка

Музей изобразительных искусств…
На лавочке гранитной не сидится.
Спире'и распускающийся куст
Заигрывает с птицей.
Мы спорим (в историческом ключе):
Какой застыл напротив император,
Кто памятник заслуживает, чем,
И к месту ли стоит кафе-веранда
Под храмом стометровой высоты.
Вдали река подтачивает камень.
За спинами у нас надежный тыл:
Там крокусы цветными языками
Нашептывают что-то на своем
Уставшим посетителям музея.
И спорить мы с тобой перестаем.
И видим только небо, птиц и зелень…

По течению весны

Насыпать истин прописных
В кулек. И щелкать беззаботно.
Плыть по течению весны
От понедельников к субботам.
Не погружаться в липкий быт.
Не отвлекаться на рутину.
Забыть про «если бы, кабы».
И делать то, что не противно,
Что просит детская душа:
Идти по солнцу и по ветру,
В кармане прятать шапку-шарф,
А в мыслях – фею и карету,
Бежать за тоненьким ручьем,
Искать нарциссовые стрелы
И знать, что это все – ничье,
Все только собственность апреля.

Москва

Москва, ты перекресток всех миров,
Вместилище веселья и печалей.
Там, где когда-то был защитный ров,
Теперь Покровский Храм меня встречает.
Сквозь золото потухшее икон
То гордость проявляется, то жалость…
Так много разных лиц и языков
На самой главной площади смешалось,
Что кажутся ненужными совсем
Таможенные службы и границы.
Мой поезд отбывает ровно в семь,
А встречный приближается к столице.
Кокошники, резьба и купола,

С этой книгой читают
Автор стихов Елена Никандрова родилась и живет в Нижнем Новгороде. В предлагаемой книге автора собраны только новые тексты.
В этом сборнике нет глав и разделов. Веселые стихи соседствуют с грустными, серьёзные с легкомысленными, философские с ироническими. Здесь собраны стихи-наблюдения и стихи-размышления о любви и дружбе, о путешествиях и животных, о взрослых и детях, о реальных и вымышленных героях.
Писать детективы и приключенческие романы – дело благодарное, они пользуются спросом. Стихи пишутся для себя, но в тайной надежде, что кто-то их все же прочтет.
Елена Никандрова живет в Нижнем Новгороде. Это ее четвертая книга. В сборнике представлены новые стихи, а также стихи прошлых лет.
Эти стихи я посвятила Павлу Кобелеву из Полевского. В них есть все, что я хотела бы ему сказать, если бы мы когда нибудь встретились.
Авторский сборник стихов, за обложкой которого ждет интересный мир – красивый, необъятный, полный теплой меланхолии. В необычности стихотворений, словесных метаморфозах, загадочности образов в полной мере раскрывается символизм автора. Его размышления, философия погружают в мир чувственных переживаний и мысленных исканий, а легкая музыкальность произведений подчеркивает лиричную натуру автора.Для тех, кто неравнодушен к миру высокой поэзии.
В этой книге два цикла стихов. В первом представлен образ женщины во всех её воплощениях ярко-выпукло или расплывчато-отдалённо. Это женщина-цветок, женщина-русалка, гетера, вдова, восточная красавица и прост любимая женщина.Второй цикл «Ты в сердце моём, Мама!» посвящен моей маме.
Эта книга, как и предыдущая, способна заинтересовать только тех, для кого поэзия является любимой и востребованной. Не считая себя профессионалом, автор врачует стихами. И если после их прочтения вы станете хоть немного добрее, светлее и чище душой, если сможете посмотреть на жизнь свежим взглядом, значит, он достиг своей цели.
Этот карманный определитель станет незаменимым спутником каждого любознательного и эрудированного любителя природы! Перед вами описание 60 наиболее распространенных в средней полосе России видов птиц, которых можно повстречать и в лесах, и на лугах, на даче и в городской среде. С помощью определителя вы научитесь не только с легкостью распознавать птиц по внешнему виду, но и узнаете об особенностях их поведения, способах добычи пищи и кормовых пр
В детских книгах Клауса Хагерупа действительность всегда соседствует с вымыслом, с тем, что в реальном мире никогда не может произойти. Вот и в этой книжке рассказывается необычная и в то же время самая обыкновенная история, которая могла случиться где угодно и с кем угодно. Главное условие – любить читать книги!
Каково это, быть участником апокалипсиса? Кошмарно, я вам скажу. Потому что, когда на твоих глазах экспериментаторы уничтожают население планеты, а города превращаются в кладбища.... Это не просто страшно. Просто Вселенная наделила тебя четвертой группой крови, как и остальных оставшихся в живых. А экспериментаторы, угробившие весь мир, желают поиграть с тобой в кошки-мышки, а если ты перестанешь упрямиться и примешь их правила игры, тебя ждет не
Вместо суда, исправительной колонии лопата и похоронная команда; комары – самое серьезное испытание. Витю ждёт квест в местах боев в Себежском укрепрайоне, где против 170 СД 1-го формирования шли эсэсманы. Поисковики подняли нескольких бойцов (ФИО подлинные), останки повезли на родину. Чумачечую Сану пропавшие без вести в ВОВ не волнуют, она еле в в адеквате, в анамнезе трагическая первая любовь. Сумеет ли втянуть он девушку в поисковое движение?