Со Чжоно - Сто старинных корейских историй. Том 1

История эта случилась в далёкие-далёкие времена. Застигла путника в дороге ночь. Жилища он не нашёл, и пришлось ему остаться в горах. Огляделся человек по сторонам, присматривая место для ночлега, и увидел неподалёку несколько могил на поляне, поросшей мягкой пушистой травой. Там он и решил переночевать.

Только путник прилёг и закрыл глаза, как вдруг – что это? Слышится ему, будто кто-то зовёт:

– Эй, старина Ким!

Испугался бедняга, вскочил: кто это тут посреди ночи в горах? Притаился он, прислушался и слышит: прямо из ближайшей могилы чей-то голос отвечает:

– Чего тебе?

Ах, вон оно что! Это духи в могилах переговариваются по ночам! И боязно сделалось путнику, и любопытно. Навострил он уши и стал слушать.

– Сегодня за холмом в одном богатом доме устраивают поминки. Пойдём подкрепимся! – сказал дух в дальней могиле.

– Пойти-то охота, да не могу. Видишь ли, гость пожаловал, – ответил дух из ближней могилы.

– А нельзя ли взять гостя с собой? – спросили из дальней могилы.

– О! И то правда! – ответили в ближней могиле.

Тотчас же из ближней могилы вылетел дух в белом одеянии. Вылетел, проплыл по воздуху, нахлобучил путнику на голову волшебную шляпу и жестом приказал следовать за ним. Говорят, если надеть волшебную шляпу, люди тебя не видят.

Из другой могилы тоже вылетел дух, из третьей тоже – так, один за другим, все они собрались и отправились за поминальным угощением. Путник последовал за ними. Духи легонько перелетели через холм, спустились к селению и прямиком проникли в самый большой в деревне дом с черепичной крышей.

Зашёл и путник в дом. Смотрит: в комнате полным-полно людей, но никто его не видит – ведь на нём волшебная шляпа-невидимка. Сел он вместе с духами за поминальный стол и принялся вкушать различные яства. Но что это? Духи едят, а блюда целым-целёхоньки, путник же положит в рот кусок – и его как не бывало. Еды на столе всё меньше и меньше, а поминальщики от страха еле живы, даже про поминки забыли. И при всём при том наелся путник вволю угощений с поминального стола.

Так они сидели, пировали, пока не прокричал петух: «Кукареку!» Тогда духи встали: пора и честь знать. Путник тоже поднялся. Вышли духи из дому и направились в горы. И путник за ними.

Но по дороге подумал он, подумал и решил: скоро уже утро займётся – зачем возвращаться в горы? Развернулся путник – и поминай как звали! Бежал он со всех ног и не слышал, как вслед ему неслось: «Сними волшебную шляпу!» Духи были уже стары, догнать беглеца не могли – только кричать и оставалось. Так и вернулся человек к себе домой в волшебной шляпе.

Вернулся он домой, а никто об этом и знать не знает – ведь на нём волшебная шляпа-невидимка. Снял шляпу – домочадцы приветствуют его:

– О, святые небеса! Ты когда это явился? – удивляется жена.

– Ах, батюшка пришёл! – радуются дети.

Снова надел шляпу – озираются:

– Куда это наш хозяин исчез? – удивляется жена.

– Батюшка, где же ты? – недоумевают дети.

Обрадовался человек, что заполучил такое сокровище, и с тех пор повадился он ходить по домам, где поминки устраивали. Наденет шляпу, сядет за стол – и давай уплетать жертвенные блюда. А люди видят, что еда исчезает, падают ниц и дрожат от страха. Забавляло это человека, сделался он охоч до поминальных угощений и стал что ни день в чужие дома захаживать.

Однажды снял человек волшебную шляпу, оставил её дома, а сам пошёл по делам. Тут-то жена её и заметила. Смотрит женщина: какая-то потрёпанная шляпа лежит, вся ношеная-переношенная. «Это ещё что за рухлядь?» – подумала она да и бросила находку в огонь. Шляпа вся и сгорела – только пепел остался.

Вечером вернулся муж домой и видит, какая беда со шляпой случилась. Впору бы ему сказать: «Сделанного не воротишь» – и прекратить таскать еду с поминальных столов. Но жалко было человеку расставаться со шляпой. Взял он золу и обсыпался ею с макушки и до самых пят. Снял с себя всю одежду, посыпал голое тело пеплом, а ближе к ночи снова отправился на тайную трапезу. В тот день в соседней деревне как раз выпала годовщина смерти одного из селян и поминальный стол накрыли очень пышно. Туда невидимка и проник. Волшебная шляпа не потеряла своего волшебства, хоть и сгорела. Обсыпанный пеплом человек вошёл в дом – никто его и не увидел. У него гора с плеч, и давай обжора со стола всё подряд таскать да в рот себе пихать.

Ел, ел – пепел с рук и осыпался. И немудрено – хватал-то еду руками. Ничего больше не видно, только ладони белые мелькают. Смотрят люди, а над поминальным столом взлетают и опускаются две белые руки: то одно схватят, то другое.

– Это ещё что за безобразие? Поминальную еду воровать вздумал?! – закричали они и схватили бесстыжие руки.

А там и локти показались. Набросились люди, стряхнули весь пепел, а под ним – мужик голый. Вот тут-то лихо и приключилось. Сказывают, досталось тогда вору окаянному за то, что крал еду с поминальных столов. Вся деревня над ним потешалась.

Давным-давно, в незапамятные времена, когда тигры ещё курили, а вороны и сороки говорили, в одном селении родилась у знатного господина дочь. Дочь первая – драгоценная. На передней горе дом построили, хозяйство обустроили, позвали кормилицу, растили дитя. Через год снова родилась дочь. Дочь вторая – дорогая. На задней горе дом построили, хозяйство обустроили, позвали кормилицу, растили дитя. Ещё через год снова родилась дочь. Дочь третья – потешная. На восточной горе дом построили, хозяйство обустроили, позвали кормилицу, растили дитя. Через год хотели родить сына, но родилась снова дочь. Дочь четвёртая – пряная-перчёная. На западной горе дом построили, хозяйство обустроили, позвали кормилицу, растили дитя. Через год муж с женой и думают: «Уже четыре дочери родились, теперь точно будет сын!» Но родилась снова дочь. Дочь пятая – в довесок принятая. На южной горе дом построили, хозяйство обустроили, позвали кормилицу, растили дитя. Через год женщина снова ждала ребёнка. Думает: «Другие рожают – и я рожаю, я рожаю – и другие рожают. С чего мне опять рожать дочь?» Родила – а это снова дочь. Опечалились родители, но всё-таки дочь шестая – и ей встреча не пустая. На северной горе дом построили, хозяйство обустроили, позвали кормилицу, растили дитя.