Андрей шёл по коридору, слева и справа от него были игроки его команды, они напряженно молчали. Они были серьезными. Им предстоял первый матч чемпионата.
– Третий межгалактический чемпионат по лунаболу, объявляю открытым! – прозвучал громогласный голос диктора.
"Земля!Земля!Земля!" – раздалось впереди. Из-за широкой спины стоявшего впереди капитана команды, Андрей видел ряды зрительских трибун, опоясывавших стеклянные стены арены. Трибуны уходили вверх, вверх, вверх и заканчивались у прозрачного потолка, за которым чернел космос.
– Грех не победить. – Оборачиваясь сказал Ц1, 3/2, тренер.
Андрей серьезно кивнул ему – и Ц1, 3/2 улыбнулся. Широко, во все тридцать четыре зуба. Андрей тут же напрягся, испугавшись, что тренер сейчас пошутил, а он и не понял. Ц1,3/2 прибыл с Кеплера, и, хотя, они говорили на одном языке (в космосе все говорят примерно одинаково), Андрей с трудом понимал что капитан имеет в виду. Слова были знакомые, но интонации, с которыми говорил тренер, не считывались абсолютно, видимо сказывались сто сорок пять парсеков, отделявшие Кеплер от солнечной системы. А Андрей был в команде новичком. Он был с Земли, не с орбиты Земли, а с её поверхности, и меньше всего ему хотелось показаться идиотом перед тренером своей команды.
– Сто процентный землянин, – сказал Ц1, 3/2, и отвернулся.
И Андрей снова впал в ступор. Это снова была шутка? Сарказм? Его сейчас похвалили или поругали?
Но было уже не до размышлений, капитан, стоявший впереди Андрея, сделал шаг за арку, отделявшую подтрибунное помещение от стеклянного цилиндра арены, и, легко оттолкнувшись, взмыл в воздух – трибуны разразились ликованием. Описав в воздухе идеальную дугу, капитан приземлился – и теперь был черёд Андрея. Он тоже оттолкнулся ногой, он прыгнул, и его тело, перешедшее из стандартной гравитации в пониженную, взлетело ввысь. И больше всего сейчас Андрей боялся, что приземлится не туда. Не ровно в полуметре от капитана, как требовал церемониал, а левее/правее/ в шаге от шеренги/ посреди поля/ на голову капитана – короче не туда.
