Известный французский философ, материалист и атеист немецкого происхождения Поль Анри Гольбах, в XVIII веке высказал пророческую мысль, что: «страх всегда будет самым верным средством обмана и порабощения людей»[1]. Изучая общую историю, мы можем найти неисчисляемое количество примеров, когда посредством страха, запугивания пали сильные великие империи, захватывались целые народы, разрушались известные мировые центры культуры и науки, что привело к использованию марионеточного режима и формированию «нужного мышления» с ежедневным переживанием страха.
Почему именно исторической науке предназначено определить общие причины и решения в борьбе со страхом? Во-первых, знание освобождает от страха. Во-вторых, каждый осознаёт тот факт, что в принципе невозможно побороть то, чего материально или физически нет. Ведь страх – это чувство, возникающее по причине ощущения опасности. В основе общего человеческого страха лежит прошлый негативный опыт: падения, ранения, боли, тревоги и т. д. Датский теолог и философ Сёрен Кьеркегор в работе «Понятие страха» пришёл к выводу, что страх – это симпатическая антипатия и антипатическая симпатия. В мире нет ничего более двусмысленного, чем страх[2]. Немецкий мыслитель Оскар Либек в своей работе «Неизвестное и страх» утверждает, что в понятии страха всегда присутствует элемент неизвестности, что усложняет сам процесс исследования этого феномена[3]. Исходя из этой идеи, мы решили привести примеры из истории о том, как теневая сторона неизвестности страха повлияла на мышление стран и человечества в целом.
Также мы будем цитировать идеи из книги «Опасные советские вещи: Городские легенды и страхи в СССР» о всех известных легендах: о зараженных жвачках, распространявшихся иностранцами в период Летних Олимпийских игр 1980 года, о джинсах, зараженных вшами и сифилисом, о леденцах с ядом, шприцах со СПИДом, оставленных на лавочках в парке и кинотеатрах, инфицируемых неизлечимой болезнью колорадских жуках и пр. Целью этих рассказов было посеять панику, ненависть ко всему иностранному, западному, американскому в период «железного занавеса» и не только. Отметим, что такие истории присутствовали не только в СССР: в 70-х годах ХХ века распространялись истории о том, что в канализации Нью-Йорка живут аллигаторы-людоеды, а в праздник Хэллоуина детям раздают яблоки с лезвиями и конфеты с ядом. В этот же период пересказывалась история о том, что в холодильниках китайских и вьетнамских ресторанов в Европе нашли замороженные тушки крыс. Во Франции распространялась пугающая история о том, что в детских переводных картинках и временно нанесенных татуировках с Микки-Маусом находится наркотическая субстанция. Так, чтобы нанести татуировку на тело, картинку нужно было лизнуть, и согласно легенде, дети слизывали нанесенный туда наркотик, распространяемый наркодилерами[4].
Эти фейковые рассказы – пример того, как быстро можно напугать общество, легко манипулировать социумом, используя технику 80/20, когда положительные новости запоминаются в среднем 20 % людей, а придуманные новости и страшные истории (horror stories) не только усваиваются 80 % общества, но и распространяются стремительным темпом. В итоге страх стал качественным орудием и методом контроля над умами людей, политиками, властью и просто провокаторами. Для истории важен результат этих рассказов, поведение людей, что априори повлияло на ход истории.
Возвращаясь к истокам мудрых идей, можно сказать, что латинская фраза «Praemonitus – praemunitus», означающая «предупреждён – значит вооружён», является неким постулатом нашей работы. В этой дискуссионной проблеме именно истории приходится находить неопровержимые факты, наглядные события, устанавливать причинно-следственную связь, то есть, в общей историко-философской совокупности ответить на вопрос: как избежать этой опасности, основываясь на прошлых уроках истории? Что есть «феномен страха» в истории?
О генезисе страха в мировой истории известный философ Н.А. Бердяев писал: «…Страх правит миром. Власть по природе своей пользуется страхом. Человеческое общество было построено на страхе. И потому оно было построено на лжи, ибо страх порождает ложь. Есть боязнь, что правда уменьшит страх и помешает управлять людьми. Периодически управление страхом приводит к тоталитарному строю и к террору. Во всякий авторитет входит элемент страха. И противоположна страху свобода. Истина о свободе скрывалась из страха…»[5]
Всем известно, к чему привели нацистские убеждения или коммунистическо-диктаторская политика. Когда сегодня в некоторых европейских странах появляются националистические радикальные движения и организации, то мы априори уже знаем о возможных результатах. В этом и есть страх человека, подчёркиваемый опасностью и неминуемым результатом, причем часто негативным, а именно сокрушительным, как для него самого, так и для общества в целом.
Идея борьбы со страхом в исторической науке имеет вовсе не оружейный образ и наличие динамита, а информационное вооружение. То есть преследуется общая цель науки – сформировать историческое сознание, которое и является ключом к замку, называемому страхом. Историческое сознание, как известно, есть результат сформировавшихся исторических компетенций: формирование критического мышления о собственной деятельности и самопознания; компетенция, ориентируемая на национальные и общеевропейские ценности; умение определять причинно-следственную связь и изменения, происходящие в истории, как в индивидуальной, так и человечества в целом; объективно оценивать исторические события, как в локальном, так и в мировом контексте.
Основная цель исторического сознания – извлечь опыт развития цивилизаций, со всеми историко-культурными и общечеловеческими ценностями. После чего человечество сможет направить исторический процесс в русло гуманности и развития, где не будет места страху перед политическим лидером, государственным режимом, религии и пр. К примеру, закона не боится тот, кто его не переступает, как бы ни был он суров. Но этому примеру есть и контраргумент. К примеру, в период сталинских репрессий, многие боялись суровых законов не потому, что хотели их переступить, а по причине того, что система была пропитана идеей «был бы человек, статья найдётся» (Вышинский А.)[6]. Здесь и наглядный пример «демократического страха» или неприязни демократических устоев в период деспотического контроля.
В процессе попытки исследовать социальную тревожность, невольно затрагивается мышление человека, так как оно и есть результат действий или бездействий перед предположительной опасностью. Априори страх влияет на общественное сознание, тем самым формируя облик истории, главной особенностью которой является «культура страха».
