I
Воспоминания делают нас узниками прошлого. Пока смотришь на него, стоишь на месте, и настоящее проносится мимо, а будущее кажется неизвестным и пугающим. А все оттого, что ты не можешь заставить себя развернуться от прошлого к будущему. Кажется, что, если перестанешь снова и снова сосредоточивать свое внимание на нем, его дорогие сердцу фрагменты начнут постепенно улетучиваться из памяти. И ты держишься за них, боясь отпустить, потому что точно знаешь, что они больше не заглянут к тебе в будущем. Самые счастливые моменты из прошлого способны стать самыми мучительными, когда понимаешь, что они больше не повторятся.
Дождавшись окончания пар, Изабель направилась туда, куда давно влекло ее сердце. На кладбище, где похоронены ее любимые бабушка и дедушка. Она их очень любила. Дедушка заменил отца, которого у нее не было, стал близким другом. И на протяжении месяца она наблюдала, как он медленно умирает у нее на глазах. Она бы отдала все, что угодно, чтобы помочь ему в тот момент, но уже никто не мог его вылечить. Дедушка умирал от рака, а ее душа от предательского бессилия. Кладбище располагалось в двух километрах от города. Единственная проселочная дорога, ведущая к нему, встречала посетителей крайне редко. И в эту безлюдную глушь, где из живых существ только вороны периодически издавали звуки, пролетая над головой, и забрела Изабель.
Из-за душевной боли, притупились все эмоции, и разум тщетно что-то вторил. Словно в сердце вонзились когтями и пытаются вытащить его из груди, стремясь оставить лишь пустоту на его месте.
Солнце клонилось к закату. Впереди начали виднеться мраморные памятники. По телу пробежали мурашки. Все сжалось внутри.
Найдя нужную могилу, Изабель опустилась на колени перед ней. Несколько секунд безмолвно взирала на фотографию и гравюру с именем. Столько всего хотелось рассказать дедушке, но еще больше, снова ощутить тепло его любящего отцовского объятия и родной запах. Ком подступал к горлу, и уже не оставалось сил сдерживать себя. Из груди вырвался стон, и тело начало содрогаться в безудержных рыданиях. Здесь, где нет людей, она могла позволить себе дать волю чувствам. Не нужно было подавлять истерику и казаться сильной. Хотелось просто кричать.
Она била кулаками о бетон, разбивая их в кровь, царапала ногтями руки, лишь бы как-то заглушить разъедающую боль.
Нет, она не согласна с этим. Она не готова отпустить. Перед глазами мелькали картины детства и юности, сменяя друг друга. Как дедушка ведет ее маленькую за руку. Как бабушка готовит бутерброды, отправляя их на природу. Как они вместе читают в теплой комнате, поздней зимней ночью. Как по утрам дедушка ласково звал ее, чтобы разбудить, и она просыпалась с улыбкой. Это больше никогда не повторится…
Когда ее голос охрип от воплей, она вдохнула больше воздуха и подавила очередную волну рыданий. Внутри бушевало кипящее пламя подавляемых эмоций, но сила духа заставляла их остыть. Хватит…
Затем она поднялась, поправила венок с надписью «любимому папе и дедушке», и села на лавочку. Время полетело быстро, словно кто-то хотел его быстрей перемотать, в то же время для Изабель его словно поставили на паузу. Мысли унесли ее далеко от реальности, и она могла бы сидеть вот так до бесконечности.
От мыслей ее отвлек, какой то-шорох. Она резко обернулась и застыла. За ней стоял подозрительный человек, явно в не трезвом состоянии, держа бутылку от пива в руке. – Привет девочка, – бросил он ей.
– До свидания! – грубо ответила она, вставая с места.
– Почему же? Мы ведь только встретились, – ответил он и направился к ней. Изабель бросилась бежать, что есть силы. Не известно, что у него на уме, а она в глуши, где нет ни одного живого человека. – А ну-ка стой, малолетка, – крикнул он ей вслед. Изабель слышала пульс бешено стучащего сердца. Стало очень страшно, и это даже немного удивило ее, ведь после похорон она ощущала только боль и пустоту. Он схватил ее за руку, и она, потеряв равновесие, вскрикнула, падая на землю. Затем, зачерпнула горсть песка ладонью и бросила его в глаза тому, кто посмел ее коснуться. Услышала что-то явно не лестное в свой адрес и снова пустилась бежать. Почти достигла ворот. Паника одолевала, и она не знала что делать. Куда она спрячется? За кладбищем только поле, а до города два километра. Звать на помощь некого.
Озираясь назад, она на что-то налетела и повалилась на землю, разодрав ногу. Теперь то и началась истерика от безвыходности ситуации, от невыносимой боли и оттого, что она такая слабая, беззащитная и никому не нужная. Попыталась встать, но изнеможение, паника и мучительная боль в ноге дали о себе знать. Она потеряла сознание.
Открыв глаза, она не сразу поняла, что произошло, но фрагменты пережитого ранее ужаса быстро стали возвращаться в ее разум. Она цела и никого рядом нет. Тишина. Сердце снова начало колотитья от ужаса. Медленно она начала приподниматься и вдруг кто-то коснулся ее плеча. Вздрогнув, она, резко обернувшись, дала пощечину своему преследователю, так, что свело ладонь от силы удара. Некто, стоявший перед ней, схватился за лицо, чертыхаясь. Изабель собралась пуститься в бегство, но заметила, что этот парень был явно не тем, кто ее преследовал.
– Ты совсем ненормальная?! – рявкнул он на нее. – Не подходи! – пригрозила она, сжимая ладонь в кулак и пятясь назад. – Я спас тебя вообще то! Это твоя благодарность? И тут она заметила, что ее преследователь лежит в десятке метров от нее.
– Это ты сделал? – спросила девушка вполголоса. – Нет, он сам свалился, увидев меня. Я ведь просто сногсшибателен! Зачем ты меня ударила? До сих пор щека горит.
– А нечего было лезть ко мне! – прохрипела девушка сорванным голосом. – Лезть к тебе? Больно ты мне нужна была. Шел, никого не трогал, а тут вдруг дикие визги, как будто свинья перед убоем, а это какая-то малолетка свалилась вместо того, чтобы убежать нормально. Вот и пришлось разобраться с ним, иначе ты бы и не замолчала вовеки веков. Страх теперь сменился гневом. – Тебя не учили хорошим манерам?! С девушками так не разговаривают!
– Какие мы дерзкие. За собой бы смотрела. Нормальные девушки в это время сидят дома, а не бродят по таким местам. Я, между прочим, опоздал на важную встречу из-за тебя. Лучше бы поблагодарила.
Бросив на него гневный взгляд, Изабель развернулась и сделала шаг, ощутив острую боль в ноге. Видимо, сильно ушибла. Но гордость не позволила ей остановиться и, сделав еще шаг, а затем, стиснув зубы, свалилась на здоровое колено, съедаемая изнутри гневом.
