Говорят, что произошла эта история в восьмидесятые годы в Нюрбинском районе. Однажды один парень по имени Валера решил отправиться на охоту и решил зайти к одному знакомому. У того в лесу был охотничий домик, в котором Валера хотел переночевать. Ничего не подозревая, он попросил у хозяина разрешения там остановиться. Хозяин не только дал разрешение, но рассказал о своей заначке. Оказывается, в тамошнем подвале «на всякий случай» хранилась водка, причем в изрядном количестве.
Ребята попрощались, после чего Валера отправился на охоту. Валера до дома добрался без приключений. Он остановился, приготовил себе еды и решил что на столе чего то не хватает. Долго не раздумывая наш охотник нашел вход в подвал и начал спускаться. И то ли из за сырости, или еще по каким причинам он при спуске поскользнулся на очередной ступеньке и упал на дно подвала. Это событие само по себе неприятное, так еще вдобавок люк подвала резко закрылся и стало совсем темно.
Валера выругавшись встал и отряхнулся, по люк открывать не стал, благо у него с собой были спички. Он зажег спичку и постарался оглядеться. В неверном пламени свечи он постарался оглядеться и быстро нашел водку. Тут спичка погасла, но перед этим Валера увидел что в углу что то стоит, похожее очертаниями на мешок. Но этот мешок шевелился. Валера не поверил своим глаза и, прищурившись, зажег новую спичку. И тут прямо на глазах очертания мешка начали превращаться в женский силуэт. Присмотрелся Валера – да и не женщина это вовсе, а старуха с очень длинными, седыми волосами. Сердце Валеры стало бешено колотиться, а когда та вдруг стала медленно пятиться в его сторону. Нервы его не выдержали, и он очень быстро полез наверх, на ощупь ища ступеньки. Пока он поднимался ему все казалось что из темноты это нечто кинется, схватит за шиворот и сбросит вниз, в эту сырую темноту.
Когда выбрался из погреба, быстро собрал вещи и отправился обратно в деревню. Хозяину домика об этом случае решил не рассказывать. Подумал, что тот лишь посмеется, да и сам не был уверен, что это ему не показалось тогда. Спустя месяц, только во время совместной охоты, Валера во всем признался. Знакомый его не рассмеялся, вопреки ожиданиям Валеры, более того – не на шутку перепугался. И рассказал ему следующее. Жил он раньше в этом домике вместе с родителями и в детстве часто играл в погребе с друзьями. Один раз решили они спуститься туда глубокой ночью, когда родители спят. И явилась ребятам эта старуха. Они начали кричать от страха. Родители тут же проснулись, спустились на крики детей и сами ее увидели – очень старую женщину, шевелившуюся в углу. Глаза ее были закрыты длинными седыми волосами. Тут она вдруг начала издавать странные звуки. Родители быстро подняли детей из погреба и покинули страшный дом. Потом выяснилось, что предыдущими хозяевами была большая семья. Бабушка этого семейства внезапно заболела психическим расстройством. Она круглые сутки орала, смеялась и ходила голая по дому. Дети и внуки долго не могли терпеть – решено было старуху держать в погребе. Правда находилась она там недолго. Заболела от сырости через пару месяцев, После чего умерла.
Родители домик продавать не стали – вместо этого останавливались там изредка – так и превратился он в охотничий домик. Потом про это благополучно забыли и не вспоминали до того, как там решил переночевать Валера. Сейчас, говорят, он до сих пор там стоит, правда погреб уже давно закопали…
Это произошло в 70-х годах в Якутии, в Таттинском улусе. Началось всё с того момента, как к нам домой в Ытык-Кюель зашел наш дальний родственник Серафим.
Попив чаю, он сказал, что хочет ехать домой в Уолбу, но в связи с тем, что машин в то время было маловато (а частных вообще не было), попросил у нас велосипед. Тогда на велосипеде ездили практически все – стар и млад, мужчины и женщины, почти как в Китае. У нас было два велосипеда, и родители ему одолжили «Урал».
Уолба находится от Ытык-Кюеля севернее на 33 километра. Тогда нынешней федеральной трассы не было, хотя основная траектория сейчас осталась старая, но заезд был другой: сворачивали чуть раньше, и дорога шла через два поля. Первое из них называется «Еней аласа». Дорога в поле заезжает с восточной стороны, спускается, идет под холмами по северной стороне и выезжает с западной стороны с подъемом мимо небольшого кладбища, потом через лесок спускается в другое поле. На каждом холмике по могиле – так сказать, у каждого свой холмик.
Серафим заехал в это поле вечером, когда аккурат садилось солнце. Проехал под холмами, поднялся, чтобы выехать из поля, и видит, что на одной из могил к нему спиной сидит женщина и расчесывает волосы. Серафим удивился – что за сумасшедшая нашла место для сиденья? Поднявшись наверх, остановился и посмотрел, кто такая. Это была молодая женщина, звали ее Христина, она не так давно повесилась и была здесь похоронена.
Серафим не помнил, как доехал до дому, а это было примерно три километра. Приехал домой никакой, совсем слег с сердцем. Еле откачали. Но Христина потом начала появляться везде. В то лето, помню, Уолба находилась словно в осадном положении. Люди боялись вечером на улицу выходить. Постоянно со стороны поля, где она похоронена, приходил небольшой смерч и исчезал у дома, где она жила. После ее смерти там жил один дед. Его, бедного, каждую ночь выгоняла Христина – дед потом не выдержал, съехал. В то лето я с бабушкой приезжал в Уолбу, и она нас после ужина не выпускала на улицу играть. Помню, рассказывали, что Христину встретила ее же лучшая подруга, когда пасла коров. После этой встречи подруга тоже долго пролежала в больнице. И самое интересное, что ее видели русские шоферы, привозившие в Уолбу груз, тоже сидящей на могиле и расчесывающей волосы. Рассказывали, что они интересовались у местных: «Что за чокнутая у вас сидит на могиле и волосы чешет?».
