Меня зовут Юрген, и я – стриж. Точнее, принадлежу к расе северных стрижей, которые живут на Белокаменных островах, расположенных вокруг Аленького моря.
Мои родители – отец и мама – вытолкнули меня из гнезда на 38-й день жизни. В стрижином мире «вытолкнуть из гнезда» – образное выражение, означающее первую секунду самостоятельной, осознанной жизни. Однако в беседах мы говорим иначе – «я выпал из гнезда» – и чем раньше стриж оттуда выпал, тем более мудрой считается его душа.
Всё дело в том, что стрижи не строят гнёзд, так как гнездо – это нечто постоянно привязанное к твёрдой поверхности. Стрижи не помнят, что такое твёрдая поверхность, как не помнят ничего до выпадения из гнезда.
И ещё, начиная с этого момента, они забывают имена родителей, а своё имя выбирают сами. Я выбрал имя Юрген, потому что я – самец, а по звучанию оно похоже на визг от трения моего левого крыла о низкий порыв северо-западного ветра.
Прошло уже 175 дней моей жизни. Потребности стрижей похожи на потребности других птиц: охотиться, кушать, размножаться, спать, играть. Однако есть одно важное отличие: стрижи не испытывают потребности летать. И это, конечно, неправильная формулировка – у меня не хватает перьев, чтобы выразить в словах то, что хотелось бы.
Мы не задумываемся над тем, что происходит с нами вне зависимости от наших желаний. Однако в летописи нашей расы, с которой я пока не знаком, бывали удивительные случаи, когда некоторые странные стрижи лишали себя крыльев и умирали.
Сегодня возле Кочующего утёса я встретил юную стрижиху по имени Аймель. Мы с ней разогнались почти до двухсот километров в час и взвились высоко за облака – первое знакомство теснее всего проходит на предельной скорости и высоте. Она рассказала мне, что накануне во сне соревновалась в скорости вертикального полёта с ласточкой.
– И я проиграла! Теперь я должна ей сто муравьиных яиц.
Аймель была неприкаянно расстроена, и я попытался утешить:
– Но ты хотя бы посмеялась над ней?
– Во сне конечно! Я высиживала яйца на скорости урагана и дразнилась, что она так не умеет.
Когда стрижи спят – разумеется, в полёте – они могут не только осознавать реальность, но и видеть её в текущем сне. Можно образно сказать, что мы спим с открытыми глазами.
