Леонид был доволен. Сегодня все получилось ровно так, как он планировал. Вначале врач не хотел класть его Ольгу на сохранение, но после того, как он рассказал о потерянной беременности два года назад, еще когда они жили на Севере, и подкрепил бутылочкой пятизвездочного, тот не устоял и определил супругу в палату. Леонид быстро добежал до машины, взял ее вещи, кое-какие продукты и принес все в седьмую палату, после чего попрощался с супругой, сказав ей, что такой номер палаты – это к счастью, и помчался домой. Сегодня у него ночная смена, и за часть дня и вечера нужно сделать еще многое.
Он частенько размышлял на тему семьи, детей и приходил к выводу, что их брак не переживет потерю еще одного ребенка.
По приезду домой он заскочил к матери, живущей на другой стороне улицы от их с Ольгой квартиры и сообщил, что все получилось.
– Дай Бог! Сынок, теперь все будет хорошо, – ответила мать.
Переодевшись в форменную одежду, он поехал на работу. Трудился он охранником стратегических объектов, охранял железнодорожный мост через реку Тобол.
Уже на смене, находясь в своей сторожке после планового обхода территории и других необходимых процедур, он поставил будильник, чтобы тот зазвенел через полчаса, после чего прилег и погрузился в тревожный, чуткий сон профессионального сторожа – это когда спишь одним глазом и в это время еще слушаешь одним ухом.
Снилось ему, что он бесплотный дух, витающий в каком-то казенном учреждении, было непонятно вечер или ночь, то тут, то там тусклые лампы освещали пустые коридоры. Ощущение было, что он видит картинки, которые ему показывают с разных ракурсов, словно бы он смотрел телевизор.
Вот он словно бы лежит на кровати и, медленно моргая, вглядывается в облезлый потолок, со следами желтых потеков, на которые, как раз падает свет из едва приоткрытой двери. Кругом тихо. Хотя нет, тут полно звуков: слышится многоголосый храп, насыщенный, сиплый, прокуренный – целая какофония, попробуй тут усни…
Картинка изменилась. Теперь, судя по всему, он сидел и смотрел на ряды коек со спящими людьми, смотрел глазами какого-то чужого человека, и судя по всему – женщины, потому что, немытый обесцвеченный клок волос постоянно норовил прикрыть левый глаз, заставляя нервно взмахивать головой.
«Да это, похоже, больница», – подумалось ему.
Он прошел между рядами коек, три слева, три справа. Подошел к окну и долго что-то высматривал. За окном было довольно светло, внутреннюю территорию освещали фонари, под которыми стояло две кареты скорой помощи. «Это же двор родильного отделения, куда я сдал Ольгу», – мелькнуло резкое узнавание пейзажа.
Человек посмотрел влево, вправо на улицу, но ничего интересного не увидел и пошел обратно. Возле второй от окна койки он внезапно остановился и стал смотреть на лежащую женщину.
Круглая голова, курносый нос в веснушках. Она забавно поддерживала подбородок правой рукой, во сне это выглядело смешно. Лицо женщины увеличилось, так как он наклонился поближе. Внезапно что-то почувствовавшая женщина открыла глаза, вперила взгляд в него и заорала:
– Сучка, чего тебе надо опять?! – после чего резко ударила ладонью.
Оплеуха, прозвучала, словно гром в тишине комнаты, а у Леонида, хоть и смотрел он чужими глазами, зазвенело в ушах и начали мелькать искры. Женщина соскочила с кровати и добавила еще оплеуху другой рукой.
– Вот тварь, какая, ходит ночами и пугает, – продолжала верещать разбуженная. Мелькнула палата, потом дверь, далее он уже смотрел, как мелькают двери в пробегаемом коридоре.
