1. Глава 1. Ада.
«Ты должна это сделать, Ада. Нет. Ты просто обязана! Он же тебе нравится. Сколько можно тормозить?!», — буквально вопит мой внутренний голос.
Я понимаю всю легкомысленность своего поступка, но здесь, среди пальм, поутихшего в вечерней прохладе дневного зноя и прозрачного ночного неба, не хочется нагружать себя никому не нужной рефлексией. Она осталась там, в шумном, загазованном бетонном мегаполисе, где по улицам, что напоминают сплетение вен, снуют озабоченные двадцать четыре на семь своими проблемами люди.
Чувствуя ускоренную из-за выпитой «Маргариты» и танцев пульсацию в висках, я продолжаю откровенно наблюдать за ним.
Он заметно старше меня и еще доброй половины присутствующих. Одетый в мягкие белые брюки, простую рубашку в стиле бохо с узким v-образным вырезом, что лишь слегка оголяет широкую и умеренно рельефную грудь.
Он спокойно сидит в широком плетеном кресле и царственно закинув ногу на ногу, неторопливо потягивает какой-то алкоголь из хрустального бокала, аккуратно завернутого в белую салфетку.
Этот мужчина явно не спешит вливаться во всеобщую тусовку и накачиваться выпивкой до беспамятства и жуткой тошноты. Он просто сидит и словно наблюдает за разворачивающейся прямо у него на глазах вакханалией.
Многие отдыхающие танцуют часами напролет, взмокшие, разгоряченные и явно уже крепко возбужденные. Кто-то успел себе найти компанию у бара. Кто-то пошло и с причмокиванием целуется в бассейне.
Вся эта непривычная картина будоражит меня и словно заманивает в свои сети. А вот он ей явно не по зубам.
Именно эта отстранённость меня и привлекает. Как если рассматривать полотно, выполненное строго в черно-красных тонах, и внезапно обнаружить в уголке густое белое пятно. Его определенно здесь быть не должно, но в то же время оно каким-то непостижимым образом идеально сочетается с общей композицией.
Он не просто выглядит спокойным и отстраненным. Он выглядит так, словно находится над всей этой беснующейся толпой. Словно он видит всё это в сотый раз и точно знает, как именно закончится каждая история здешнего отдыхающего. Сколько именно выпьет тот немного лысеющий мужчина, который весь вечер трется у бара. В какой именно позе отымеют ту рыжеволосую красивую девушку, зажигающую на танцполе сразу с двумя парнями, которые свободно вдвоем скользят ладонями по изгибам ее гибкого стройного тела.
Его взгляд кажется таким, словно он читает хорошо знакомую ему книгу. Каждая строчка в ней ни раз и ни два детально изучена им и проанализирована. И он продолжает свое повторное ознакомление лишь ради того, чтобы побороть скуку и просто отдохнуть, не желая здесь и сейчас напрягать свои мозги больше необходимого.
Инаковость этого мужчины притягивает меня всё сильней. Она будоражит меня, выводит из строя мои тормоза, которые я всегда привыкла держать наготове в повседневной жизни. Кто знает, может, именно поэтому в свои двадцать три мне еще так и не удалось наладить свою личную жизнь?
Пока я неторопливо попиваю свою «Маргариту» и ощущаю кончиками пальцев прохладу запотевшего стекла, успеваю заметить, что он так ни разу и не глянул в мою сторону. Это меня внезапно даже слегка возмущает, будто бы я уже имею хоть какие-то мизерные, но законные права на этого мужчину с резким профилем и волевым подбородком.
У нем отсутствует всякая слащавость, которая мне порой так сильно нравится в парнях. И эта новизна собственной реакции на незнакомого мужчину лишь сильней кружит голову.
Несколько раз я серьезно порываюсь подойти к нему, но в последний момент одергиваю себя, уступаю глупому натиску банального страха.
Есть что-то в этом мужчине притягательное и в то же время грубо отталкивающе. Словно я смотрю на искусно сделанное холодное оружие, которое создано лишь для одной цели — приносить боль, страдание и смерть.
Если бы сейчас рядом была Яна я непременно спросила у нее совета, как мне стоит поступить. Но подруга и так весь день провела на ногах, помогая матери, поэтому ушла к себе в номер спать раньше обычного, а я решила остаться.
Поправив бретельку на своем легком бледно-голубом платье, я допиваю «Маргариту» и отставляю пустой бокал с твердыми намерениями наконец-то попытать удачу. Но стоит мне на секунду отвернуться, как меня чуть не сбивает с ног троица, которая оккупировала танцпол и весь вечер наслаждается исключительно обществом друг друга. Рыжеволосая девушка игриво смеется, просит у меня по-английски прощения и схватив парней за руки, увлекает за собой.
Выпрямившись, я смотрю в ту сторону, где сидит объект моего сегодняшнего внимания. Плетеное кресло уже опустело. Я внезапно ощущаю такую досаду, что на глаза даже наворачиваются жгучие слезы обиды.
«Ты просто слишком много выпила», — не без упрека звучит мой внутренний голос.
Обычно, я вообще не пью. Банально не понимаю, в чем состоит фишка алкоголя.
До этого вечера.
Оказывается, он способен крепко расслабить меня, спустить тормоза и позволить, как минимум подумать о том, о чем в трезвом состоянии я думать себе запрещаю. А именно о том, что я хочу просто переспать с мужчиной, который визуально мне понравился. Лишиться с ним девственности, которая давно стала предметом насмешек для многих людей, находящихся в моем близком окружении. Но, похоже, сегодня звезды явно не на моей стороне.
Стираю пальцами глупые слезы и неторопливо плетусь к морю.
Рассматриваю чистое небо и без труда нахожу Ориона, а вместе с ним и Бетельгейзе. Показываю ей язык, словно она виновата во всех моих бедах, а затем подхожу к самой кромки воды. Опускаюсь на песок, всё еще хранящий тепло недавно ушедшего дня.
Шум прибоя ласкает меня своими прозрачными пальцами и успокаивает глупую нелогичную обиду, вспыхнувшую из-за ухода моего идеального незнакомца.
Провожу ладонью по спутанным из-за ветра волосам, неуютно веду плечами и резко оборачиваюсь. За моей спиной буквально в нескольких шагах стоит он. Стоит и сунув руки в карманы брюк, смотрит прямо на меня.
Я чувствую, как мурашки скользят по затылку, спускаются вдоль позвоночника и жаркой волной рассыпаются внизу живота.
Этот мужчина ничего ровным счетом не делает. Он даже пальцем ко мне еще не прикоснулся. Слова не сказал. А его взгляд… Его взгляд совсем не пошлый и липкий. Ему совершенно ничего не приходится делать, чтобы активизировать реакцию моего тела.
«Похоже, он заметил, что я пялилась на него как дура весь вечер», — прыткой тенью пробегается в голове испуганная мысль.
Во рту резко пересыхает, дыхание учащается. Мне следует что-то сказать, как-то оправдаться, но язык будто прилип к нёбу.
Мужчина продолжает меня рассматривать. Он выглядит расслабленным и ни капли не похож на пьяного. Взгляд кажется осознанным, серьезным и болезненно-глубоким. Я ощущаю его кожей, впитываю, стараюсь запомнить каждую свою эмоцию и реакцию.
