Виктор Романович орал самозабвенно, с огоньком. Честно говоря, в таком бешенстве я видела его впервые. Если даже шефу что–то не нравилось, а это случалось часто, на его краснеющем лице отражалась вся буря эмоций, зубы скрипели, рискуя треснуть, но голоса он не повышал… Сегодня же поджидал меня, меряя приемную тяжелыми шумными шагами, с отразившимся на лице явным желанием убивать.
– Сколько можно, Дарья?! Я принял тебя на работу, глубоко уважая твоего отца, но это же ни в какие уже рамки! Где ты была, когда пришел этот факс?! Где ты шаталась, позволь тебя спросить?! Из–за тебя я пропустил такую важную встречу, что тебе с твоим маленьким мозгом и не догадаться, и не вообразить! Я ждал сообщения от этой корпорации со дня на день! Будь трижды проклят тот день, когда…
«… я сел за баранку этого пылесоса, – мысленно продолжила я фразу шефа, уже набившую оскомину. – Блин, вот разошелся!»
Какого бы ни был мнения обо мне и моих умственных способностях мой босс – солидный, красивый мужчина в полном расцвете сил – выражать его вслух никогда себе не позволял, «глубоко уважая моего отца».
Виктор Романович вчера убежал на очередную важную встречу, предупредил, что до конца рабочего времени уже не вернется, но строго–настрого мне приказал оставаться на работе и принимать звонки и посетителей и всё записывать. Любую информацию. Он сам потом «отсеет зерна от плевел». На что я, ничтоже сумняшеся, забила!
Ну а что?! Дресс–код предписывал являться на работу в строгом виде, а мои немыслимые, какие–то прямо африканские, кудри серьезности во внешность не добавляли. Я чудом не опаздывала по утрам, ежедневно сражаясь с упругими бело–золотистыми спиральками, не желавшими укладываться в офисную гульку. Чудом записалась, наконец, к дорогущему, всегда занятому ассу–стилисту на химическое выпрямление волос, и свободен он был именно вчера с 16.30. То самое время, когда пришел злополучный факс. В первый раз. Той фирме требовалось подтверждение присутствия моего босса на встрече, и они старались, «факсовали» до конца рабочего дня. Только я ведь тоже в офисе больше не появилась. Зато сегодня была с идеально гладкой офисной прической, давшейся без особого труда!
– Виктор Романович, я выходила в туалет, возможно, тогда этот факс пришел, и я не заметила его на столе, либо он завалился…
– Завалился?! В туалет?! – лицо босса стало малиновым. – Каждые 10 минут? – разъяренный начальник потряс перед моим лицом кипкой факсовых сообщений, как будто хотел ими меня отхлестать. Потом устало сел за мой рабочий стол и обхватил голову руками, вздыбив копну своих густых каштановых волос. Тихим обреченным голосом произнес:
– Конечно, с твоим отцом мне тяжело будет разговаривать… Но ты, Дарья, – стихийное бедствие! Срыв встречи, к которой я стремился столько лет! Это последняя капля! … Я… вынужден тебя уволить.
– Что?!! («Блин, отец меня убьет!») Значит, вы мне не верите? Да провалиться мне на этом самом месте, если я вру! – для убедительности я ещё и каблуком по офисному полу топнула.
И тут я почувствовала странное головокружение, ощущение, будто ноги не держат. А затем меня закрутило, как в смерче. Последнее, что я увидела перед тем, как меня обступила тьма, это ошарашенное побледневшее лицо шефа, приподнявшегося из–за стола, с вытаращенными синими глазами.
Я не теряла сознания, нет. Меня крутило в черном пространстве непонятное количество времени. Я даже успела подумать, что когда клянутся тем самым «Провалиться мне на этом месте», имеют в виду конкретные тартарары, царство Аида и тому подобное. И вот теперь я лечу в подземный мир за все свои выходки, обманы, нервы папочки, преподавателей и боссов. А всё эти чертовы кудряшки, блин! И о моих умственных способностях с самого детства судили, в первую очередь, по одуванчиковой блондинистой голове…
Да, представьте себе, я прекрасно знаю о царстве Аида и прочих интересных, но не очень нужных вещах. В школе я и в математике вполне себе разбиралась, и к химии с физикой относилась лояльно. Языки и литература – вообще наше всё! Вот только моя внешность – ну, конечно, я же блондинка! да ещё вся в завитушках! – во взрослой жизни вызывает у всех одну и ту же реакцию…
Додумать я не успела, потому что приземлилась, и совсем не мягко. Лучше сказать – грохнулась, шумно и физически ощутимо: подо мной загудело, а в ладони, ноги и ягодицы врезалось что–то твердое и неровное.
Вокруг была полутьма, помещение напоминало подвал, я сидела на металлическом возвышении, похожем то ли на больничную каталку, то ли на резекторский стол. «Хм, откуда такие ассоциации?»
И я была здесь не одна. На меня уставилось около десятка пар изумленных глаз, принадлежавших, в основном, молодым людям лет по двадцать, но был среди них и мужчина значительно старше. Они были похожи друг на друга, как родственники: все одеты в темные балахоны с капюшонами, у всех пронзительные глаза, бледные заостренные лица, высокий рост. Я уже собиралась было спросить, что происходит, где я оказалась, как вдруг подо мной кто–то заговорил:
– Какая сладенькая попка и ножки! Давненько красотки ко мне не наведывались! Как славно вспомнить молодость старому пирату! Давай, детка, порадуй папочку!
Я взглянула вниз и обомлела: я сидела на костях скелета! И именно он разговаривал со мной!
– Ааааааааааааа! – я кубарем скатилась со стола, который и вправду оказался, можно сказать, патологоанатомическим. Не подумайте, я вовсе не боюсь мертвецов, не боюсь скелетов, я их очень даже уважаю, но, блин, чтобы один из них недвусмысленно намекал на плотские утехи, это как–то слишком!
– Ну, вот! Испугалась безобидных костей, – совсем неверно истолковал мой визг старший, – спрашивается, зачем проваливаться к некромантам в таком случае?
«Это он у меня спрашивает? Можно подумать, я напросилась к ним провалиться… к кому, к кому он сказал? К некромантам? Да где я оказалась, провалиться мне… ой! Лучше не надо!»
– И что же вы молчите, позвольте вас спросить? – тем временем главный обратился ко мне с очень недовольным видом. – Вы нас понимаете? Как вас зовут? С вами всё в порядке, ничего не болит?
– Всё в порядке. Зовут меня Дарья. Я вас понимаю, – постаралась я ответить на все вопросы.
– Ну, хоть с этим проблем нет. Сейчас я вас отведу к ректору… А вы, господа, – обратился он к юношам со смешком, – пока постарайтесь разузнать тайны старого пройдохи. Поговорите по душам, кхе–кхе.
«К ректору?! Ещё интереснее!»
– Вы, мисс, – беря меня под локоть и выводя из мрачного подвала на витую лестницу, заговорил, как я понимаю, наставник, – оказались в закрытой магической академии Сорсери, в пригороде столичного города Соул. Правда, по непонятным мне причинам. Сюда поступают, в том числе и проваливаются, если из других миров, только самые способные и одаренные! А некромантия – и вовсе очень редкий дар, нам не пристало пугаться скелетов! – и он посмотрел на меня одновременно с насмешкой и жалостью, видимо, считая неким недоразумением.
