Летнее солнце нещадно палило над дачным поселком. Если бы вы, путешествуя по среднерусской возвышенности, случайно оказались на этом безымянном пригорке, покрытом высокой луговой травой, то перед вами открылась бы чудесная перспектива: излучина реки с деревянным мостком, откуда с криками сигали в воду местные пацаны; спускающаяся вниз проселочная дорога с гравийной отсыпкой, дающей столб пыли вслед любому проезжающему автомобилю; ну и, конечно, великое множество разномастных домиков в низине. Крепкие кирпичные особняки с высокими покатыми крышами соседствовали здесь с потемневшими от времени срубами, укрытыми шифером; затянутые пленкой окна недостроев стыдливо прятались за строительными лесами на фоне ярких цветастых фасадов обжитых дач. Тонущая в яблочных садах, туях, елях и березах территория ограничивалась плотной стеной косматого смешанного леса, обступившего поселение с трех сторон.
Спускаясь вниз, вы бы вдыхали пряные ароматы разнотравья и уворачивались от крупных ленивый слепней, с гулом сопровождавших ваш поход. Вы бы утирали испарину и мечтали о кружке студеной воды из колодца, оказавшейся бы так кстати в этот жаркий полдень – солнечный, яркий, что иной раз случаются в местности, в общем-то неизбалованной температурами за сорок. Откинув цепь и пройдя через калитку в высоком прутовом заборе, вы обнаружили бы тихую улочку, упиравшуюся в сетчатую ограду у леса, вам были бы слышны далекие звуки триммера, окашивающего кювет, заливной рассказ соседского петуха о своем деревенском счастье и классическая симфония из какой-то хрипящей радиоточки. Так, неспешно, вы бы и приблизились к месту, где произошла эта забавная, но, тем не менее, поучительная история.
На участке отставного полковника – Ивана Семеновича Кукушкина царил идеальный порядок. Коротко стриженая трава и ровно уложенные плитки дорожек превращали это место в некое подобие плаца. Каждое утро полковник доставал из подсобки свою газонокосилку с длинным шнуром и обходил участок по периметру, доводя плац до совершенства, а каждый вечер он поливал его из шланга, зажав большим пальцем срез, чтобы вода широкими брызгами укрывала изумрудный газон. Небольшой дом с мансардой, обшитый строгим, защитного цвета сайдингом подчеркивал стремление хозяина к аскетичному образу жизни: сам он – крепкий жилистый мужчина с бравой выправкой и безо всякой тени сомнения на гладко выбритом лице – сидел у открытого окна и, отхлебывая крепкий чай из эмалированной кружки, смотрел в одну точку. Он представлял, что на участке вполне можно было бы провести торжественное построение с обязательным салютом из табельного оружия, поднятием знамени и, конечно, исполнением военных маршей. Зажмуриваясь, полковник буквально слышал эту музыку души, но вот лицо его кривилось, потому что на самом деле по округе разносилась совсем другая мелодия.
Из-за забора, где разместилась совершенно неопрятная, буйно заросшая садовыми деревьями и цветами дача соседки, в стройные мечты Кукушкина вползал диссонирующий ансамбль из фривольного фортепьяно и скрипочек. Бывший учитель музыки, а ныне пенсионерка Лариса Васильевна Полевая традиционно и, казалось, назло полковнику включала обязательную программу классических вальсов. Прекрасная музыка лилась из похрипывающих диффузоров и благодатным елеем укрывала пространство вокруг. Деревья тянулись к небу, цветы распускались от прикосновений этих чарующих мелизмов. Как истинный ценитель прекрасного, Лариса Васильевна не могла не утирать слезы умиления, глядя на свой прекрасный участок – тенистый, уютный, благоухающий. Столько естественности было в этом единении с природой, и даже те так страшна была протекающая крыша веранды и заклинившая из-за просадки фундамента дверь в подвал. Пусть не хватало Людмиле Васильевне мужской руки, но она давно смирилась с тем, что ее единственным спутником на склоне лет станет лишь музыка.
Полковник отставил в сторону кружку и криво улыбнулся. Передохнул и хватит – пора за работу! А заключалась она в том, чтобы по периметру участка установить мачты освещения, и одновременно разместить на них громкоговорители. Четыре металлических профиля высотой 6 метров каждый полковник закупил с пенсии, четыре новеньких светодиодных прожектора он под покровом темноты свинтил с вышки связи, которую недавно возвели неподалеку телефонные компании, а четыре металлических горна он накануне обменял у майора на четыре бутылки водки. Систему оповещения 60х годов списали, но алюминиевые громкоговорители, провисевшие все эти годы под снегом и зноем на улице в военной части, доказали свою жизнеспособность – они были практически в идеальном состоянии и вскоре послужат полковнику в борьбе с этой сумасшедшей!
Вот будет славно увидеть ее рожу, когда эти никчемные скрипочки утонут в стройном и четком ритме маршей. Полковник решительно встал и отправился в угол участка, где велись земляные работы. Подхватил лопату и спрыгнул в вырытую траншею. Солнце больно жарило спину, но Кукушкин копал, роняя в землю капли пота. И вдруг лопата лязгнула о какой-то предмет. Сперва полковник подумал, что это остаток старого забора или проведенная предыдущими высокоразвитыми цивилизациями газовая труба, но нет! Расчистив немного место, он заметил на металлической полосе клепки. Попытался поддеть железяку, она не поддавалась. Иван Сергеевич провозился еще минут десять, пока, наконец, до него не дошло! Прямо из края траншеи торчал угол старинного сундука! Клад! – восторженно подпрыгнул полковник.
