Древние Боги, устав от однобокого общения друг с другом, от постоянного соревнования в совершенстве, решили расширить свое превосходство и создали подобных себе. Не задумываясь о конечном итоге этого предприятия, Боги восхищались созданным видом, повторяющим их образ, и нарекли его Человеком – существом живущим. Однако совсем скоро Боги стали замечать, что люди, не больше, чем куклы в их руках, апатичные ко всему, бездушные, безразличные. Тогда они решили одарить людей дарами, вдохнуть в них Чувства. Сделать их жизнь полной, дав возможность Создавать и Пользоваться. Устроили праздник, именовали его Днем Рождения и преподнесли подарки.
Так как бог Мардук сотворил МИР, ему и была оказана честь первому, сделать свой дар. Он вдохнул в людей душу, занял свое место на большом, центральном троне и стал наблюдать, как душа, пробиваясь ростком, наполняет глаза Человека теплом, рисует на лице эмоции. Это понравилось Мардуку, восхитило и остальных. Оставшись довольным, он посмотрел на сородичей, широко развел руками, предоставляя им свободу действия.
Вторым был Один, бог Солнца, наполнивший сердца людей огнем, побежавшим по венам, согревая душу человеческую. Ожили люди, зашевелились, принялись ходить по кругу, не зная, чем себя занять. И тогда Фрейя, богиня любви, сделала для людей неимоверный подарок, отдав часть своего богатства, одарив их ЛЮБОВЬЮ. Три сестры Грации не упустили момента и наполнили дар Фреи: УДОВОЛЬСТВИЕМ, ДОБРОДЕТЕЛЬЮ и ЖЕЛАНИЕМ.
Потекла жизнь людская в любви и тяге друг к другу.
А дарования продолжали на них сваливаться от: Баньши, Валкирий, Дриад и прочих помощников богов.
Полученное в дар так сильно поразило людей, что те не стали задумываться над сущностью, принялись разбрасываться, не думая о последствиях. Первой проявила себя ЛЮБОВЬ. Из хрупкого бутона чувств, взошла одержимость, за ней эгоизм, ревность… И сеяла Любовь уже не блаженство, а болезнь и изнеможение. Желания Познаний стали неудержимы, Счастье – ненасытным. Радость – горькой. Начался среди людей ХАОС.
Разозлились боги, хотели уничтожить весь род человеческий, но пересилил Эмоции их Божественный Разум. Наслали Боги на людей противовес: горе, болезни, невезение и смерть. Чтобы прочувствовали люди всю гамму Чувств, дарованных им, преклонили колени, склонили головы, вынося на своих плечах всю тяжесть, посильную. Чтобы знали свое место в этом мире.
Сгорбленные спины недолго тешили самолюбие богов. Угрюмость, скрытность лиц и стоны отвлекали от божественных дел. Тогда разошлись Боги в разные стороны, разделились. Принялись тянуть людей в свои края, разрывая их в Вере и Выборе. Закрутилось все, завертелось в вихре ураганов и смерчей. Перемешалось все, срывая грани. И росла холодность отчуждения между ВЕЛИКИМИ. И наступили времена Холода. Пришел час распада. Уходит мир между Богами, пропадает благодать. Не смогли Высшие допустить подобного, собрались для решения и пришли к единому мнению – навести порядок во всей вселенной и поставить над людьми смотрителей, попечителей, Ангелов хранителей.
Собрали боги дары свои, вложили в камни, отдали Гномам, искусным каменщикам, кузнецам и ремесленникам, сохранять как благое, так и горестное, глубоко в земле. Отпуская на свет порциями.
Сотворили Гномы ларцы, спрятали в них все доверенное им, запечатали золотом, чтобы на земле воцарилось равенство, чтобы ЧЕЛОВЕК познал все в равной степени, чтобы шел дорогой жизни своей, полной мерой познав все краски Бытия…
Остались боги довольными. Но не Мара – жена Гипноса, мать Фобетора, Фантаза и Морфея, сестра На – Хага, богиня кошмаров, засухи и смерти…
«Дорогая моя Мира, родная, любимая сестренка! Я пишу тебе не получая ответа, предполагая, что ты даже не читаешь мои письма. Милая, милая Мира! Я очень виновата и прежде всего пред тобой. Если бы ты знала, как мне тяжело, как я всех люблю, как скучаю по вам, по моей необычной, неповторимой, самой лучшей семьей и хочу быть рядом. Но я не могу. Не могу! И у меня есть этому причина, которую я осмелилась открыть только тебе.
Мира, Мирослава! Ты, и только ты можешь быть мне судьей и адвокатом в одном лице. Вот поэтому я и решилась на это признание, чтобы выслушать твой вердикт и тогда уже что-то предпринимать.
Ох! Как же это тяжело! Хочу поведать, да все оттягиваю. Вот только что говорила с отцом, он стал так холоден ко мне, но я не в обиде. Мама сдержана. Агния сердится. Виен… Я знаю, она едва смиряет себя, чтобы не отчитать меня, как малолетнего ребенка. Жану я сама боюсь позвонить. Только Мэй, твой любимый муженёк, говорит со мной, не забывая подшутить, развлечь.
Сестренка!
Нет, у меня все хорошо – работа, оклад. Я даже ни разу не брала денег из отцовских переводов. Представляешь, я домик купила! Маленький такой, уютненький, всего в один этаж. Одна гостевая. И, я сделала комнатку для вас с Мэйем, если ты простишь меня, когда-нибудь, и приедешь погостить. Комната с отдельным входом, верандочкой, виноградной беседкой. Вид из окна прекрасен! Широкий луг, а за ним лесок. Так что, Мэйю будет, где прогуляться. Прости, глупая шутка.
Как же я вас всех люблю!»…
Ай, больно, ай, больно, ай,
Дай мне нежность.
Ай, больно, ай, больно, ай,
Дай мне нежность…*
Графство Оксфордшир. Университетский городок. Весь внешний вид кричал снобизмом. Но лишь внешний. Внутри, особенно ближе к вечеру, студенты делались обычной молодежью. Снимая свои стандартные костюмы, сбрасывали всю свою сдержанность, размеренность, выпуская на волю собственных «тараканов», живя своей повседневной жизнью, понятной только в молодости.
Сестры Гай, Мирослава и Владислава, появились в студгородке за три дня до начала занятий, с молодым, красивым мужчиной. И если взоры тех немногочисленных девичьих глаз, обладательницы коих спешили в «родную» обитель, убегая от родительского покровительства, были прикованы к нему, то, буквально все парни, от первокурсников, до выпускников, забыли о подружках, узрев двух новеньких. Высокие, стройные, со струящимися до самого пояса, отливающими медью, локонами пышных волос.
Девушки, присели на скамью у главного корпуса, тихо беседуя между собой, никого и ничего не замечая, держась за руки.
– Чего вылупились?! – грубо и довольно громко прозвучал женский голос и парни, восседающие на просторном зеленом газоне, свежескошенной травы, повернулись. – Не видите, они из…
– Прекрати! – оборвал ее один из парней и по-хозяйски, потянув за руку, усадил рядом, прижал к себе. – Кончай клеить ярлыки, дорогая, ты их видишь в первый раз.
