Пронзительная солнечная погода и раскованная суета оживленных улиц не могли заглушить напряженное настроение, которое испытывал руководитель научного биомедицинского центра Антон Белогоров, подъезжая к офису «Банка цифровых инвестиций».
Сегодня его, определенно, раздражало все: и суета куда-то снующих деловых посетителей, и короткая нудная очередь за электронным пропуском, и бдительные охранники, и даже встретивший внимательный менеджер, предложивший проводить в переговорную комнату, тоже его не понятно чем раздражал. Как только он сел, словно заботливая пчела, вошла сотрудница и предложила на выбор чай или кофе. Белогоров не хотел пить и вежливо отмахнулся, и этот отказ, его проблемное настроение передалось услужливой сотруднице, передалось так, что она еще раз, видимо, желая подчеркнуть свою преданность делу, переспросила, не хочет ли гость, в таком случае, выпить стакан минеральной воды.
Белогоров опять отказался, зато не отказался от чашки чая стремительно вошедший в переговорную комнату работник банка Белецкий, успевший на ходу, как будто сотрудница могла его не заметить, сказать про чай, казалось, такой необходимый ему в эту минуту. Едва он опустился в кресло, как начал произносить хорошо выученные банковские шаблоны, где вместе с формальным представлением и артистической улыбкой, перед коротким «нет» всегда стояла стена хорошо уложенных смысловых оборотов банковской речи.
– Антон Семенович, кредитный комитет нашего банка внимательно рассмотрел Ваше обращение о предоставлении кредита и, к сожалению, мы вынуждены Вам отказать. Но сразу должен заметить, что мы могли бы вполне ограничиться простым формальным отказом. Однако руководство банка сочло возможным еще раз с Вами переговорить, – сказал Белецкий, поспешив изобразить на лице и деятельное участие и сострадание одновременно.
– К чему дополнительные переговоры, если вы приняли решение отказать! – вздохнул Белогоров, с горечью понимая, что плохое предчувствие его и на этот раз не подвело.
– У вас прорывная научная идея создать геном роста, и у нас есть венчурный фонд для кредитования таких разработок, но опять, – развел руками Белецкий, – досадное но! У вас нет никаких залогов, и вы не даете или, – здесь Белецкий успел бросить снисходительный взгляд, – не хотите представить банку более веские доказательства сделанного открытия. Я предлагаю вам хорошо подумать и дать нам научные формулы и представить нам реально вылеченных больных. Всего двух- трех человек.
– Мы раскроем вам секрет открытия, и банку мы не нужны. Это ведь так очевидно! – усмехнулся Белогоров. Однако пассаж не стал оскорбительным, и диалог продолжился в том же деловом тоне.
– Ну зачем так обострять! – как можно мягче и участливее сказал Белецкий. – Поймите и нас, мы не можем взваливать на себя непомерные риски. Мы, банкиры, любим повторять, что финансовое учреждение не является благотворительным обществом. Наши цели куда скромнее и во всех смыслах полезнее. Мы не даем деньги в никуда. Только предельно точно выданные деньги могут дань максимальный эффект.
– Я это понимаю не хуже вас. Однако на этапе исследований генома и клеточных структур наши цели расходятся. Вы видите свою деятельность, чтобы увеличивать капитал, а мы занимаемся открытием нового, то, что сможет поднять человека на новый уровень развития, – сказал Белогоров, выбирая момент закончить бессмысленный разговор.
Напротив, Белецкий для того и пришел на переговоры, чтобы в наибольшей степени раскрутить клиента, понять, на сколько далеко и куда зашли исследования в этом частном биомедицинском центре, в котором, судя по документам, трудились полтора десятка молодых людей. А это была научная прорывная сила. Задиристая молодость всегда способна на отчаянные поступки, на те, что не способная понять старая научная гвардия, сравнимая с творческим пенсионным фондом. Разговор не получался, не складывался, клиент был настолько тверд, что складывалось впечатление о его пустой научной одержимости, переходящей в безудержный фанатизм, а это был путь в никуда.
Белецкого не могла подвести интуиция. Он чувствовал деньги во времени и на расстоянии. И сейчас он ясно ощущал сидящего напротив него человека, как дорассветный паук всегда чуял приближение утренней влаги, и эти ни как не передаваемые впечатления заставляли его делать шаги, в конечном итоге всегда возвращающие к деньгам.
– В любом случае, мы рассчитываем на дальнейшее плодотворное сотрудничество с вашим научным центром, – в завершение официальной части сказал Белецкий и постарался встать одновременно с клиентом банка, чтобы меньше всего походить на начальника, который, закончив совещание, первым поднимается из-за стола.
Белогоров медленно вышел через центральный подъезд высотного здания и готов был звонить, вызывая ожидавшую где-то недалеко машину, как к нему подошел Белецкий и таким же радостным тоном, каким минуту назад провожал гостя, обратился к нему с предложением.
– Извините, Антон Семенович. Я хотел бы еще на минуту задержать ваше внимание.
– Внимательно слушаю Вас, – ответил Белогоров, прекрасно видя, что именно сейчас состоится та важная часть разговора, ради которого этот, похожий на масленый пирожок банкир с веселой улыбкой пригласил его на встречу.
– Вы понимаете, там, – Белецкий заговорщически аккуратно махнул головой в сторону банка, – ни о чем серьезном не поговоришь. Кругом могут слушать, а это не всегда входит в наши планы, хотя я действую в интересах банка.
«Вот хитрый жук, – подумал Белогоров, – хочет сказать что-то, чтобы банковская служба контроля не слышала, но тут же (на всякий случай) делает оговорку что действует в интересах банка. Ловкие эти ребята банкиры, – сделал вывод Белогоров и уже вслух, глядя в глаза Белецкому, твердо сказал:
– Можете говорить прямо, я все понимаю, – сказал Белогоров, давая понять, что готов слушать любую информацию и говорившему не надо опасаться скверной реакции.
– А как вы посмотрите на мое предложение, если я вам в частном порядке найду деньги на ваш проект. При всех внешних минусах мне лично он очень нравится. И мы сможем получить огромный финансовый успех.
– Для меня не имеет значения, чьи это будут деньги, – сказал Белогоров и поспешил добавить. – Здесь важнее понять, на каких условиях дадут эти деньги. Сейчас никто не будет давать на благотворительность, как вы совершенно справедливо и точно заметили во время переговоров. Я готов выслушать любое ваше предложение.
– Для бизнеса наступили хорошие времена, если сравнивать их с прошлыми днями, – начал рассуждать Белецкий. По его заходу было понятно, что он хочет сказать значительно больше. – Широкие возможности предоставляют человеку право выбора. Деньги, я должен объективно заметить, не всегда бывают прозрачными.
