Гроза нагрянула без предупреждений. Вспышка молнии отразилась в стеклах очков Кларка, съежившегося под навесом кофейни «Яванский склад» вместе с тремя бывшими товарищами по футбольной команде. Вместе они наблюдали за тем, как нежданный ливень затопил улицы центра Смолвилля. Проливной дождь заставил их встать плечом к плечу, и случись с Кларком внезапный приступ непродолжительной амнезии, он бы почувствовал себя как в старые времена, когда они с футбольной командой были не разлей вода.
Вряд ли они когда-нибудь снова станут настолько же близки.
Только не после того, как он бросил их.
Кларк всегда поражался силе гроз, по сравнению с которой меркли даже его собственные загадочные способности. Для остальных буря была лишь неприятной помехой. Пожилой бизнесмен, прикрывая голову портфелем, метнулся к серебристому внедорожнику, открыл водительскую дверцу и нырнул внутрь. Насквозь промокшая трехцветная кошка забралась под мусорный бак в поисках сухого места, чтобы переждать ливень.
– Мы не можем простоять здесь весь день, – заявил Пол, перекрикивая рев дождя. – Давайте добежим до библиотеки.
Кайл сложил руки на груди и качнулся на каблуках.
– Чувак, это просто потоп библейских масштабов. Я с места не сдвинусь.
– Похоже, придется сделать это здесь. – Томми покосился на закрытую дверь кофейни, затем повернулся к Кларку. – Ты не против, громила?
Кларк пожал плечами, все еще гадая, о чем идет речь и почему никто другой не должен об этом слышать. Он ужасно удивился, когда Томми Джонс, гигантский нападающий футбольной команды, подошел к нему в школе и предложил «потусить». Еще больше Кларк удивился, когда Томми появился в кофейне в компании звездного хафбека Пола Молины и защитника Кайла Тернера. В конце концов, бо́льшую часть последних двух лет никто из них и знать его не хотел – с того самого дня, как Кларк внезапно ушел из сборной девятого класса посреди сезона. И вот они снова вместе, ошиваются на Мейн-стрит. Словно бы ничего и не было. Но Кларк знал, что парни пришли не просто так. Томми поднял козырек бейсболки и прочистил горло:
– Полагаю, ты в курсе наших прошлогодних результатов, – начал он, – мы вроде как… играли недостаточно хорошо.
– Мягко говоря, – произнес Кайл, и Пол с отвращением покачал головой.
Кларку следовало догадаться. Дело было в футболе. Когда речь заходила о Томми, Кайле и Поле, ничего, кроме футбола, не имело значения.
– В любом случае, мы тут втроем перетерли. – Томми положил свою тяжелую, мясистую ладонь на плечо Кларку. – Для всех нас следующий год – выпускной. И мы хотим громко хлопнуть дверью на прощание.
Прямо над их головами раздался громкий раскат грома, и трое футболистов вздрогнули. Кларк никогда не понимал такой реакции: не мог представить, почему даже самые храбрые люди так боятся обычного грома? Лишнее доказательство, насколько он отличается от сверстников. Парни попытались скрыть, что нервничают, уставившись в экраны телефонов и изучая содержимое напитков.
И вот тогда-то Кларк и заметил нечто странное.
Где-то в тридцати метрах справа от него тощий парень лет двадцати с небольшим стоял посреди дороги, расставив руки в стороны и задрав обритую наголо голову к небу. Он с головы до ног был одет в коричневое. Коричневая рубашка с длинным рукавом. Коричневые штаны. Коричневые армейские ботинки. У Кларка возникло нехорошее предчувствие.
– Вы только гляньте на этого придурка. – Пол тоже его заметил.
– Где? – спросил Томми.
– Да вон там, – указал Пол, но тут мимо медленно прогромыхал большой грузовик, а когда он миновал друзей, парня уже и след простыл.
Пол нахмурился, почесал бритый затылок и осмотрел опустевшую улицу:
– Секунду назад он там стоял, клянусь!
Кларк тоже оглядывался в поисках чужака. Одетые во все коричневое незнакомцы не появлялись просто так на улицах Смолвилля только для того, чтобы испариться спустя пару мгновений. Кто он такой? Кларк заглянул в окно кофейни, где за маленькими круглыми столиками сидело около дюжины посетителей. Они пили кофе и разговаривали. Делали домашку. Пережидали грозу.
Интересно, видел ли этого парня кто-нибудь из них?
Ливень затих так же внезапно, как и начался, теперь с неба моросил лишь мелкий дождик. С залитой водой Мейн-стрит поднимался пар. Деревья роняли с листьев тяжелые капли. Они стекали по ветровым стеклам припаркованных автомобилей и сбегали по дорожным знакам. Сама дорога превратилась в океан из лужиц.
– Давайте пройдемся, – предложил Томми, и они направились в сторону городской площади. Кларк по-прежнему оглядывался по сторонам в поисках одетого в коричневое незнакомца.
Вся четверка обогнула вереницу оранжевых конусов, отмечающих границы очередной строительной зоны. Рост местной экономики за последние несколько лет серьезно преобразил облик центра Смолвилля. Исчезли заколоченные витрины и полуразрушенные здания времен детства Кларка. Их место заняли модные рестораны, офисы недвижимости, роскошные жилые кварталы и два новеньких, с иголочки, банковских филиала. Казалось, что теперь повсюду кипит строительство, в том числе и будущей штаб-квартиры могущественной корпорации «Мэнкинс». Но сегодня здесь никто не работал. Буря превратила Мейн-стрит в город-призрак.
– Кларк, послушай, – произнес Томми, пытаясь продолжить прерванный разговор, – мы все знаем, насколько лучше мы бы играли с тобой на позиции бэкфилда. Мы не просто так ни разу не проигрывали, пока ты был в нашей команде в девятом классе.
– Да, пока ты не кинул нас, – презрительно фыркнул Пол.
Томми одарил его сердитым взглядом.
– Не забывай, о чем мы говорили раньше, братан. Помнишь, о том, как важно двигаться вперед? О пользе вторых шансов?
Кларк съежился.
Прошло уже два года, а он никак не мог справиться с мыслью, что подвел ребят. Да еще и солгал им. Он ушел из команды вовсе не для того, чтобы сосредоточиться на учебе, как он им тогда сказал. Он ушел потому, что мог забить гол практически после каждой схватки. И стремление к доминированию – каким бы неправильным оно ни казалось – с каждой игрой росло все сильнее. До того самого дня, пока он на тренировке не сбил Майлза Лофтена, пытаясь отобрать мяч, и не отправил бедолагу в госпиталь с переломанными ребрами. И это Кларк еще действовал на пятьдесят процентов от своих возможностей. После окончания тренировки он забрался на трибуну и просидел там до ночи в полном одиночестве, обдумывая то, на что больше не мог закрывать глаза – как сильно он отличался от всех остальных. И как плохо может все обернуться, если об этом узнает кто-то еще.
