Сон разума порождает чудовищ.
«Капричос». Гойя.
Глава 1
Кот
Чем меньше женщину мы любим,
Тем легче нравимся мы ей,
И тем ее вернее губим.
«Евгений Онегин». Пушкин.
(Тетрадь Драмы)
Драма – моя кличка, профессия сутенер. Впрочем, обозвать меня можно и аферистом, и шантажистом, и даже негодяем. Но это не так! Я – Драматург, сокращенно – Драма.
Путь к вершинам моей профессии или, если хотите, к глубинам нравственной пропасти, начинался с невинного хобби, незаметно переросшего в пагубную страсть. А именно – с увлечения прекрасной половиной человечества. Хочется, конечно, спросить, что же в этой половине прекрасного, если приводит она к столь печальным последствиям? Но не будем торопиться.
В то далекое и юное время я уже открыл, что пресловутая женская психология со всеми ее тайнами и загадками – просто миф. Никаких тайн и загадок, а тем более сложной психологии, там нет и быть не может. А есть одна голая физиология, прикрытая для приличия очаровательным кокетством. Желание! Точнее, масса желаний постоянно бушует во чреве каждой женщины. Мы смотрим на нее, и изумляемся: как она идет!? А она не идет – она кипит. Кипит, и при этом думает – как она идет! Любовь и измена, нежность и коварство, невинность и продажность, и еще много чего. И все это сплелось в один клубок, и все это в весьма неустойчивом равновесии находится. Пойди-разберись невооруженным глазом, какое желание вдруг взыграет, и какую штучку она выкинет. И, сделав очередную глупость, женщина мило пожимает плечиками и благоразумно отходит в сторону, а голову ломать над всем этим приходится нам, мужчинам. Она непонятная! Она не такая как все! Единственная и неповторимая… Тьфу ты, напасть. Поразмыслив над этой нехитрой механикой, легко сделать вывод: человек, научившийся разжигать желания дам по своему усмотрению, добьется многого.
Экспериментируя в заданном направлении, я и сам не заметил, как переспал с женами и подругами всех своих друзей и знакомых, причем делал это не для получения удовольствий, а исключительно в исследовательских целях: а что у тебя внутри, спрашивал я, раздевая очередную пассию. Библейские заповеди нравственность мою не обременяли, тем более, что во всех грехах я винил исключительно женщин. Три струны, три могучих желания – любопытство, жадность и порок, подогретые словами, что поделаешь, если я такая сволочь, – толкали жеманниц в мои презренные объятия. Но хобби есть хобби! Растущее увлечение, точнее, мои дамы уносили немало денег. Естественно, я начал думать, где их взять? Заработать честно просто невозможно, не тот масштаб. Значит, надо зарабатывать другим способом. Но как? Конечно, существуют еще не старые дамы, охотно воздающие за постельные услуги, но весь мой юный организм против этого взбунтовался! Продаваться молодым и красивым женщинам еще куда ни шло. Но беда в том, что молодые и красивые скорее сами продадутся, чем отдадут хоть рубль. В таком вот крайне затруднительном положении я стал впервые задумываться о драматургии, и однажды мне в голову забрела странная мысль. Мир напичкан трагедиями! Если бы, скажем, все обманутые мужья-рогоносцы вдруг разом прозрели, началось бы неслыханное побоище. В этих, пока еще не свершившихся трагедиях кроется огромный потенциал: потенциал человеческих страстей. И как всякий другой потенциал, он должен иметь свое денежное выражение.
Итак, мои первые шаги на поприще профессиональной любви. Начну сначала, с выбора клиенток. Размышлял я, примерно, следующим образом. Ориентировочный возраст: от двадцати до тридцати лет. Поясняю. С молоденькими девушками возиться смысла нет, а с пенсионерками – душа не лежит. Кроме того, к тридцати годам большинство советских женщин проходят такую артподготовку, что напугать их практически невозможно. Профессионалки и особы легкого поведения восторга моего также не вызывали. Первые были не по зубам, а вторым терять нечего, все богатство они сами. Короче говоря, я пришел к выводу, что самые лакомые кусочки – это прекрасные замужние провинциалки. Почему прекрасные? Уродин терпеть не могу. Почему именно провинциалки? Боятся сплетен, скандалов и прочей чепухи, это у них в крови. Но муж их главное достоинство! В деревнях мужики полюбовников топорами рубят, это вам не инженеры. Значит, есть кого страшиться. Это – во-первых, а во-вторых: есть что терять. Дальше, где знакомиться и как? В окрестностях Оперного театра, после спектакля. Как правило, к этому времени я уже находился на боевых позициях, прогуливаясь по бульвару в ожидании «жора». Ошибался я редко, тем более, что Оперу посещает великое множество провинциалок, среди которых немало заблудших. Их видно сразу: по широким обручальным кольцам, по нарядной одежде, по марширующим походкам, но главное – по блудливым взглядам исподлобья. Что означает: вырвались на волю женщины порядочные, мучит и сжигает жажда приключений!
Обычно я представлялся драматургом, пишущим либретто к опере без слов. Не знаю почему, но эта плоская шутка им ужасно нравилась. После первых оживленных улыбок я скромно спрашивал, понравилась ли им моя опера. В немом восторге распахивались глаза, а я уже на правах маститого автора бросал на спутниц циничные взгляды. Дамы для вида слегка смущались и не верили в свою удачу. Впрочем, при знакомстве я заимствовал имя автора из театральных справочников текущего репертуара или прямо с афиши. Если даже недоверчивая особа догадывалась заглянуть в программку, то всего-навсего убеждалась в моей кристальной честности, хотя порядочность в данных случаях как раз и не котируется, в конце концов, не так уж важно, драматург я или нет. Если да, то вопросов нет. А если нет – тоже хорошо, и даже лучше! Провинциалки приезжают в город отнюдь не для посещения театров, толчеи в гостиницах или досаждения родственникам. Они приезжают развлекаться! Им порядочность еще дома надоела.
Техника простая. Побольше комплиментов, лучше двусмысленных, типа: ах, какие чудные глаза! Особенно левый. Любая глупость лучше натянутого молчания, а обилие комплиментов создает иллюзию стихийного бедствия и служит даме главным оправданием. Дескать, что она могла поделать, было некогда думать о приличиях! Не все и не сразу. Не сегодня, так завтра. Но соглашаются. На бокал шампанского. А что здесь такого? Это же не измена. В коне концов, имеет она право выпить бокал шампанского с приличным человеком? Имеет. А дальше все как по нотам. Приходит в гости, ставлю на стол бутылку водки. Она: как, а где шампанское?! Шампанское, мадам, в этом доме пьют в полночь, такова традиция! Вежливо и романтично. И даме приятно: она чувствует, что попала в настоящее приключение, ее завлекают. Разве она виновата, что ее обманули? Настаивать неприлично, традиция есть традиция. В конце-то концов, живем один раз!
