Мечты сбываются… Ну такое себе обещание от
Газпрома. А я по ходу сама себе Газпром. Как я отчаянно хотела провалиться
сквозь землю и вот на тебе! Святые сандалики! Ну не так же! Ну не сейчас же?
Проваливаться нужно было тогда, когда Осипов на глазах всех сотрудников
размазывал меня по плинтусу…
-
Зиночка! Тебя взяли в издательство только благодаря протекции твоего
руководителя. Мы купились на это - «Талантливая!»
Он,
издеваясь, поднял вверх раскрытые ладони. Дал понять, что в этом он ни капли не
сомневается. При этом обвел взглядом сотрудников, которых специально собрал для
моего унижения. По-хорошему, хватило бы и разноса без свидетелей, чтоб меня
размазать. Но нет. Позор, выставленный на всеобщее обозрение, давит в разы
сильнее. Не зря во все времена устраивали показательные судилища. Даже в эпоху
гуманного социализма был такой термин «общественное порицание».
-
Не спорю. Талант, безусловно, есть! Влипать в неприятности и попадать в глупые
ситуации, - он еще говорил спокойно, но я прямо физически ощущала, что все в
нем клокочет, как в закрытой скороварке. И вот –вот рванет. И в этом я не
сомневалась. Я вжала голову в плечи, в тщетной надежде поймать хоть один
сочувствующий взгляд. Но нет. Провинциалка в сарафане из секондхенда и без
намека на макияж для наших гламурных красоток всегда была, как кость в горле.
Потому что мой «детский» раздел имел больший рейтинг, чем сто раз переделанные
советы по красоте и покорению мужчин.
- Как у тебя хватило ума заявить на
конференции мэру, что он бездушный и продажный человек? И что он в угоду
богатенькому Буратино готов уничтожить приют для бездомных животных, чтобы тот
построил паркинг! И ты нажила нам двух врагов: И мэра, и господина Буратова!
Которого после твоего высказывания, кроме как Буратино, никто не называет! Ты
это понимаешь своими куриными мозгами?! Ты просто идиотка! Тупица! Самый
влиятельный человек города получает кличку Буратино с легкой руки какой-то
пигалицы! Теперь они хотят нашей крови! И им мало того, что я тебя уволю!
Как
осенние листья от порыва ветра, с Осипова слетала видимость спокойствия, и он
свирепел с каждой секундой. Его глаза наливались кровью и, мне казалось, что он
сейчас превращается в быка и уже роет копытом землю, чтоб меня растерзать.
С
фантазией у меня все было в порядке, поэтому стало по-настоящему страшно. Я
вообще-то трусиха по натуре. И не понимаю, как меня угораздило выпендриться на
той конференции. Словно кто-то сидел у меня в голове и науськивал сделать
пакость. Это было похоже на какое-то наваждение. Искушение задеть мера было
настолько велико, что казалось делом жизни и смерти. Причем моей.
Хотя
я не мечтала ни о карьере журналиста- международника, ни о карьере репортера
криминальной хроники. И уж тем более не собиралась выискивать компромат на
сильных мира сего. Нет!!! Кроме детских историй, я хотела писать о мире
искусства, о мире красоты, о забавных животных. Все!
И
то, что происходило сейчас, заставляло глубоко пожалеть, что я сунулась в эту
сферу. Черт меня дернул победить во Всероссийском конкурсе сочинений и получить
поступление вне конкурса!
Кто
ж знал, куда меня заведет любовь к чтению и сочинительству? Я, хрупкий и нежный
цветок, который до жути боится криков, попала в такой переплет. А крики
набирали оборот. Мне казалось, что звенели стекла в окнах. Хотя пластик по
определению не звенит.
Я и
так могла покраснеть от одной мысли о чем – нибудь непристойном или от косого
взгляда, а сейчас превратилась в перезрелый помидор. Как же мне хотелось
провалиться сквозь землю, лишь это показательное «избиение» прекратилось!
Просто провалиться! Хоть к шахтерам, хоть к гномам –рудокопам! Лишь бы
прекратилось это издевательство.
Сцепив
зубы, я отчаянно надеялась удержать слезы. Губы дрожали, и я, как мантру,
твердила одно: «Это все закончится. Скоро закончится!»
- Я
должен теперь дать опровержение и
характеристику тебе, как никчемному, непрофессиональному журналисту с куриными
мозгами. И как будет выглядеть после этого издательство? Ты уволена! Без
выходного пособия и с «черной меткой»! Ни одна, даже самая захудалая редакция в
глубокой ж… дыре тебя не возьмет даже полы мести! И я подам на тебя в суд, так
что выплатишь еще солидный штраф за дискредитацию имиджа издательства. И на
расчетные не раскатывай губу! Они будут частью компенсации за моральный ущерб.
Через пятнадцать минут чтоб тебя здесь не было. Даже духа твоего!
Он
еще что-то орал, но я не слышала. От страха у включилась система безопасности,
отключившая слух, и я только видела, как раскрывается его рот.
Сколько
раз показывали в мелодрамах, как героини, кто с деланно равнодушным, кто с
торжествующим видом, собирают в большую коробку все мелочи, которые создавали
уют на рабочем месте, придавали ему индивидуальность. Но никогда этот образ не
примеривала на себя.
Да
и не такой он был, мой образ. Горькие слезы текли по лицу, и я практически не
видела, что сгребала в картонку, любезно предоставленную неизвестно какой
доброй душой. Я даже не пыталась изобразить невозмутимость, потому что была просто
раздавлена, как несчастный червяк колесами грузовика.
Под
софитами сочувствующих, вперемежку с насмешливыми, взглядов, я шла по коридору.
Из слов поддержки получила только одно. Да и то, поддержкой это назвать было
сложно.
Толик
из отдела маркетинга развел руками.
-
Рыжик, но тут без комментариев. За такое вообще в асфальт закатать в девяностые
могли…
Не
помню, как я выбралась из офиса. Мне определенно нужно было время, чтоб
собраться с силами. В метро народ шарахаться начнет при виде моей зареванной
физиономии. А такси для меня теперь непозволительная роскошь. Понуро, как ослик
Иа, я побрела в парк, отыскивая укромное местечко, чтоб доплакать то, что еще
осталось. Однако силы оставили меня, и я плюхнулась на ближайшую лавочку.
Машинально
достав антоновское яблоко, припасенное к ланчу, я принялась яростно вгрызаться
в него, как заяц в кочерыжку. Горькие слезы уже текли бесконтрольно, обжигая
щеки и норовя некрасиво зависнуть на носу.
Похоже,
он прав. Я идиотка. Невезучесть – это мое второе имя. И вообще, не место таким
мягкотелым тушканчикам среди людей.
Хотелось бы уехать в Китай и
работать «обнимателем панд». Триста шестьдесят пять дней в году находиться
среди этих милых животных Ухаживать за смешными белоголовыми мишками. Делать
для них специальные кексики, кормить их. Они как дети. С ними нужно играть,
развлекать их. Ну и конечно, обнимать – не зря же так профессия называется.
Но
я лузер. Даже в садик для панд я не смогу устроиться. Вакансий нет. Это я
узнала, пока собирала материал для статьи.
