Виктор Пелевин - Свет горизонта

Свет горизонта
Название: Свет горизонта
Автор:
Жанр: Современная русская литература
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: 2007
О чем книга "Свет горизонта"

«Мир состоял из двух пересекающихся под прямым углом плоскостей, и сначала было неясно, какую из них считать вертикальной, а какую горизонтальной, – все зависело от положения наблюдателя и его личной гравитационной ориентации. На первой плоскости сидели два серебристо-серых мотылька. По другой медленно двигалось что-то темно-коричневое, как бы состоящее из двух частей. Сначала оно было слишком далеко, чтобы про него можно было сказать что-то определенное…»

Бесплатно читать онлайн Свет горизонта


(А) Ввиду беспредельности знания остается очень немногое из того, что еще должно быть познано, например, светлячок в бесконечном пространстве.

«Йога-сутра» Патанджали

Мир состоял из двух пересекающихся под прямым углом плоскостей, и сначала было неясно, какую из них считать вертикальной, а какую горизонтальной, – все зависело от положения наблюдателя и его личной гравитационной ориентации. На первой плоскости сидели два серебристо-серых мотылька. По другой медленно двигалось что-то темно-коричневое, как бы состоящее из двух частей. Сначала оно было слишком далеко, чтобы про него можно было сказать что-то определенное. Потом оно приблизилось, и стал виден жук-навозник. Тогда стало ясно, что поверхность, по которой он перемещается, – это пол: даже если бы сам жук мог ползти по стене, держась на каких-нибудь присосках, навозный шар, который он толкал перед собой, сразу упал бы. Поэтому та плоскость, на которой сидели два мотылька, несомненно, была стеной.

– Погляди на него, – сказал один мотылек другому. – Что ты видишь?

Второй мотылек внимательно вгляделся в коричневый шар.

– Его дочь учит испанский язык, – сказал он, – и это довольно дорого обходится их семье. Он хочет ехать отдыхать в Хургаду и только что пережил серьезный домашний скандал по этому поводу… А сейчас он думает о шляпе из пальмового листа, которая висит в комнате у его дочери. Причем по какой-то причине он настолько погружен в мысли об этой шляпе, что я вижу ее во всех подробностях, как на снимке с хорошим разрешением. Вот и все. Я имею в виду, все его особенности.

– Неплохо, – сказал первый мотылек. – Но я говорю не про его шар. Я говорю про него самого. Погляди на его голову.

– Ага, – сказал второй мотылек. – Вижу. Маленькое зеркальце, как у отоларинголога. Я никогда раньше не замечал, что у скарабеев такие на голове. Как оно называется?

– Оно не называется никак.

– То есть?

– Имена всему дают скарабеи. Но никто из скарабеев даже не догадывается об этом зеркальце на собственной голове.

– У него совсем нет имени?

– Совсем. И не только у него. Имени нет ни у одного предмета. И ни у одного насекомого. И ни у одного животного. Имена есть только у скарабеев.

– Тебя зовут Дима. А меня Митя. Разве это не наши имена?

– Так нас звали, когда мы были жуками-навозниками. Теперь нас не зовут никак.

– Хорошо, но ведь можно, например, сказать, что ты ночной мотылек? Это ведь тоже имя?

– Даже если скарабей называет одно насекомое ночным мотыльком, другое – мухой, а третье – комаром, это все равно его собственные имена. Ни одно существо, которому навозники дали имя, даже не подозревает об этом.

Митя задумался.

– А собаки? Или кошки? Они же узнают свое имя, когда их позовешь?

– Ничего подобного. Они не знают, что это имя. Для собаки это просто звук, после которого ей дадут поесть. Хотя я слышал и такую точку зрения: якобы самые умные из собак полагают, что скарабей, подзывающий их к себе, выкрикивает свои собственные имена. Самые продвинутые собаки подозревают, что скарабею стало одиноко и страшно после того, как он дал себе имя, и он все время зовет на помощь. Поэтому, чтобы объяснить ему, что они с ним, несмотря ни на что, собаки отвечают ему громким сочувственным лаем…

– А почему скарабеи дают имена всему, что видят?

– Кто тебе сказал, что они дают имена всему, что видят?

– Ты. Только что.

– Нет, я этого не говорил. Скарабеи не дают имена тому, что видят. Все совсем наоборот – они видят только имена, которые они всему дают. Вот, например, эти цветы на подоконнике. Или этот закат за стеклом. Что это такое на самом деле, не знает никто. Но скарабеи научили нас вынимать свою коллекцию бирок и сверяться с надписями на них до тех пор, пока не выпадут слова «цветы» и «закат».

– Допустим, – сказал Митя. – Но ведь бирки всегда вешаются на что-то. На что мы их вешаем?

– Хороший вопрос… Тебе случалось в детстве шарить биноклем по чужим окнам в поисках бесплатного стриптиза?

– А какое это имеет…

– Самое прямое. Случалось?

– Было дело.

– Тогда ты, видимо, знаешь, с какой охотой ум принимает за ожидаемое все, что угодно, – то таз, висящий на стене, то край ковра, то подушку, то складку одеяла. Был такой писатель Набоков, который замечательно описал этот процесс применительно к ярлыку «нимфетка», который он сам же и выдумал. Но если мы начнем выяснять, на что вешается этот ярлык, мы каждый раз будем упираться в другую бирку – «одеяло», «таз», «подушка», «локоть одинокого курильщика» и так далее. Начнем искать, на чем висят другие бирки – упремся в новые, и так до бесконечности. В этом пространстве ярлыков и бирок все похоже на примечание к другому примечанию, все опирается друг на друга, как этажи вавилонской башни, уходящей в дурную бесконечность. Если ты попытаешься найти фундамент, на котором стоит эта башня, или слово, к которому было сделано самое первое примечание, ты не сможешь этого сделать.

– Хорошо. На что вешаются бирки, понятно. То есть понятно, что это в принципе непонятно. Но ведь «скарабей» – это тоже ярлык. А ярлык, как я понимаю, не способен ничего увидеть. Кто тогда глядит на все это?

– В это трудно поверить, но нет никого, кто на это глядел бы. Все ярлыки и бирки просто отражаются в том самом зеркале, у которого нет названия. Скарабей ничего не в состоянии увидеть, потому что он сам – просто ярлык, которым обозначается отражение навозного шара. И вся жизнь, которая была дана для того, чтобы понять, что же он такое на самом деле, уходит у него на транспортировку этого шара из ниоткуда в никуда. Причем даже не самого шара, а его отражения. Ужас…

– Почему из ниоткуда в никуда?

– То, откуда он его катит, и то, куда он его катит, – просто ярлыки, прилипшие к навозу. Когда зеркало убирают, они исчезают, потому что им больше не в чем отражаться. Тогда выясняется, что их на самом деле никогда не было. Но, к сожалению, узнать это уже некому.

– А разве само зеркало не может это узнать?

– Оно и так все знает.

– Что, все-все?

– Или ничего-ничего. В зависимости от того, какой ярлык перед ним лежит – «все» или «ничего». Ты становишься скарабеем, когда решаешь, что ты – это навозный шар, отражение которого ты видишь. Точно так же ты становишься светлячком каждый раз, когда хоть на секунду понимаешь, что ты не отражение, а само зеркало.

– Значит, я уже стал светлячком? Раз я это понял?

– Пока что ты просто положил перед зеркалом ярлык с надписью «зеркало», который иногда отражается в нем вместо навозного шара. Это еще не означает стать зеркалом. Любой ярлык, даже самый красивый, – это часть навозного шара. Если даже кажется, что он существует сам по себе, это иллюзия. Он просто отражение.


С этой книгой читают
Готовы ли вы ощутить реальность так, как переживали ее аскеты и маги древней Индии две с половиной тысячи лет назад? И если да, хватит ли у вас на это денег?Стартап "Fuji experiences” действует не в Силиконовой долине, а в российских реалиях, где требования к новому бизнесу гораздо жестче. Люди, способные профинансировать новый проект, наперечет…Но эта книга – не только о проблемах российских стартапов. Это о долгом и мучительно трудном возвращен
В будущем богатые люди смогут отделить свой мозг от старящегося тела – и станут жить почти вечно в особом “баночном” измерении. Туда уйдут вожди, мировые олигархи и архитекторы миропорядка. Там будет возможно все.Но в банку пустят не каждого. На земле останется зеленая посткарбоновая цивилизация, уменьшенная до размеров обслуживающего персонала, и слуги-биороботы.Кто и как будет бороться за власть в этом архаично-футуристическом мире победившего
Главный герой романа, представитель поколения «П» с соответствующими юношескими идеалами, опускается до торговца в киоске, потом осваивает интеллектуальную халтуру на ниве рекламы, а в итоге становится… земным воплощением мужа богини Иштар, только вместо супружеской функции исполняет рекламную.Вся прелесть пелевинского романа в том, что его каждый воспринимает по-своему: это и глубокая эзотерика, и блестящее надругательство над рекламой, и полити
МУСКУСНАЯ НОЧЬ – засекреченное восстание алгоритмов, едва не погубившее планету. Начальник службы безопасности "TRANSHUMANISM INC." адмирал-епископ Ломас уверен, что их настоящий бунт еще впереди. Этот бунт уничтожит всех – и живущих на поверхности лузеров, и переехавших в подземные цереброконтейнеры богачей. Чтобы предотвратить катастрофу, Ломас посылает лучшего баночного оперативника в пространство "ROMA-3" – нейросетевую симуляцию Рима третьег
Эта маленькая книга – мой дневник, который увидел свет…Эта история встречи с Учителем и мужем в одном лице.Это мои размышления о женском следовании ЗА МУЖЕМ, не придуманные мной, а вытащенные из-под спуда вековых знаний женщин, подаривших крылья своим мужчинам.
Многие знают, что пятая симфония П. И. Чайковского о жизни, со всеми её нюансами. Кроме светлой мелодии радости, слышатся строгие ритмы жизненных препятствий, переживаний.Музыка созвучна истории жизни героев этих повестей. Сегодня они дедушки и бабушки, но это не подведение итогов. Ещё не все дороги пройдены.Как взрослела юность шестидесятых годов, в каких условиях жила, училась; как общались люди разных национальностей и какие нравственные ценно
В новом сборнике Льва Усыскина рассказы, написанные в разные годы, расположены в порядке возрастания социального возраста их главных героев.Действие рассказов разворачивается при этом в достаточно широком историческом диапазоне: от 70-х годов прошлого века до наших дней. Таким образом, автор создает, по сути, универсальную картину взросления и инициации – исследует чувства человека, не зависящие, как оказывается, ни от исторического времени, ни о
В сборнике представлены литературные произведения слушателей музыкальной группы «Ясвена», созданные в рамках конкурса сонгфиков. Сонгфик – проза или стихотворение по мотивам песни. Все стихи и рассказы представленные в книге являются сонгфиками по песням группы «Ясвена».
Крис Сноу, отчаянный поклонник серфинга и любитель острых ощущений, не без оснований считает, что его родной городок Мунлайт-Бей – самое опасное место на планете. Искать приключений тут стал бы только сумасшедший. Стоит подождать минут пять, и приключения найдут вас сами. Рискованная эпопея, едва не стоившая Крису жизни, началась апрельской ночью, когда одновременно были похищены четверо детей. Следы преступления ведут на военно-морскую базу Форт
Добро пожаловать в Мир Реки! В мир самой увлекательной и самой своеобразной саги за всю историю приключенческой научной фантастики! Добро пожаловать в Мир Реки! В мир, порожденный полетом воображения первого Великого мастера фантастики нового тысячелетия – Филипа Фармера! В мир странной планеты, опоясанной миллиономильной Рекой. Рекой, на берегах которой загадочные «творцы» создали «искусственный рай». «Рай», в котором возрождаются все люди, живш
Третья книга стихов поэта Павла Быкова составлена из стихотворений, написанных за последние два года.Снегодность – это не только природное явление, которое веками единственно царит над нашей страной (СНЕГодность). Не только негодность человека для государства, в котором он родился и живет (сНЕГОДНОСТЬ). Не только отрицание всего и вся (сНЕгодность). Но, прежде всего, определенное состояние души, её вычерпанность до дна (снегоДНОсть).
Чем принципиально отличается чтение от складывания букв в слова, с дальнейшим складыванием слов в предложения? Уровнем осознания смысла. Так и в искусстве, можно попробовать скопировать западные формы, совершенно не понимая сути. Именно о таком поверхностном копировании нашими архитекторами (если сие явление можно так называть), да и вообще представителями творческой интеллигенции и пойдет речь в данном материале. Именно это, не глубокое, не осмы