Словно испугавшись, стая ворон с громким криком сорвалась с кургана, оставив его вершину в клубах черного дыма, сквозь который едва можно было разглядеть обгоревшее древко знамени, вонзенное в землю. Мгновенно пала тень, заставившая дым сползти с вершины, превратив его в черную лаву, скользящую по склону. Обрывки полотнища слабо колыхались на ветру. Под грозной тяжестью тени по древку пошли трещины, через которые стала сочиться кровь. Кровь павших в бою воинов. Кровь растекалась по черным склонам кургана. Курган превращался в черное знамя, испещренное красными изломами крови солдат, обретших тайну, ушедших в тайну и объединившихся с тайной…
За что они сражались?
За что они погибли?
За тайну?..
– Как можно дальше, как можно дальше, – лихорадочно бормотал Андрей, не спуская глаз с дороги и с зеркала заднего вида. Вот они, догнали… твою мать! Вот и еще! Нас ценят. Еще бы вертушку подвесили!
Навстречу неслись еще два полицейских автомобиля. Но затормозить и преградить дорогу они не успели. Андрей, выскочив на обочину, и чуть не угодив в кювет, пролетел мимо, даже не поцарапав корпус. Через двадцать секунд он услышал выстрелы.
– Вот черт! – воскликнул он. – Это уже веселее! Ислам, готов?
– Готов! – откликнулся тот.
– Громи его на хрен!
Ислам, сидевший на заднем сидении, принялся выбивать прикладом автомата заднее стекло. Выбил. В зеркале заднего вида Андрей разглядел, как четыре полицейских автомобиля, заняв обе полосы, мчались следом. Снова раздались выстрелы. Андрею показалось, что задели корпус его автомобиля.
– Так долго мы не протянем! – крикнул он. – Швырни им для начала гранату, пусть задумаются.
Ислам выполнил его поручение. Граната разорвалась метрах в тридцати перед полицейскими машинами. Андрею показалось, что это произошло совсем рядом, прямо за его спиной. Словно началась бомбежка, и бомбили именно его, точечно, словно снаряд разорвался прямо за его спиной, словно…
Словно снаряд разорвался совсем рядом. Это был взрыв? Не может быть! Как? Да! Так оно и было. Началась бомбардировка Гватемалы. Нужно направиться непосредственно в район боев, создать ополчение. Нужно! Что бы было, если бы… Бомбы. И тишина… и темно…
– Какие десять лет весны?
– Ты о чем?
– Настолько темно, что я не вижу самой темноты. Я никогда не задумывался о том, можно ли увидеть темноту.
– Почему ты думаешь, что это темнота?
– А что это еще может быть?
– Встряхнись. И представь, что это… не темнота.
– А что же это?
– Это бездна…
– Что ты имеешь в виду?
– Как тебя зовут?
– Андрей.
– Так вот, Андрей, в бездне ты уже не Андрей.
– А кто я?
– Тебе это интересно? Кто ты здесь? Ты уверен в том, что в любом месте ты можешь быть кем-то?
– Я тебя не понимаю.
– Ты находишься в месте, о котором ты ничего не знаешь, в месте, которого для тебя никогда не существовало. С чего ты решил, что здесь ты останешься тем же, кем был там, где для тебя существовало что-то? Ты в бездне!
– Я здесь другой, просто потому, что я не знал о существовании этого места?..
– Представь, что ты в «нигде».
– Смешно. А кто я тогда в этом «нигде»?
– Очевидно! Никто!
– Как «никто» может разговаривать?
– Ты это сейчас серьезно?
– Ты о чем?
– Ты считаешь, что ты разговариваешь?
– Ну, я же разговариваю с тобой, хотя… Я даже не знаю тебя. Не понимаю, откуда ты взялся… я же разговариваю с тобой? Что ты молчишь?
– Ты смеешься? Ты со мной не разговариваешь.
– Что? А с кем же я разговариваю в данный момент, прямо сейчас, а?
– Подумай.
– Черт возьми, не хочу я думать! Просто, скажи, кто ты? Это так сложно?
– Это как раз легко.
– Так кто ты?
– Ты.
– Минутку… не понял.
– Чего ты не понял?
– Что значит, «ты»?
– Тебе видней, ты же у себя спрашиваешь?
– Боже мой! Черт меня дери! Я тут один?
– Браво! Да, ты тут один.
– Что со мной?
– Что было накануне? Вспоминай.
– А что было? Ничего особенного. И накануне чего?
– Накануне того, как ты сюда попал.
– Да я не помню, как я сюда попал! Это бред какой-то! Так…
– Вот, попытайся вспомнить.
– Сегодня была пятница. Или сегодня есть пятница?
– Не важно.
– Я был на работе. Я хотел написать заявление об уходе, но не смог. Так, а хотел я его написать, потому что меня достал мой начальник. Он меня отчитывал, он… нет, это сейчас не важно.
– И это всё? Хорошо, допустим. А почему не смог написать заявление?
– Я испугался!
– Испугался увольнения, как такового? Испугался того, что тебя уволят?
– Ну, да.
– Стоп, вот и попался! Ты ведь сам собирался написать заявление. В чем тут дело?
– В чем тут дело? Дело в том, что я запутался. И еще дело в ипотеке. Я ипотечный раб. И идти мне некуда. А сколько я буду искать работу, неизвестно. Я итак еле концы с концами свожу. Родители не дожили… А еще автомобиль в кредит…
– Ты можешь себе это все позволить? Оклад позволяет?
– Ничего он мне не позволяет, просто он не соответствует моему образу жизни.
– Не увлекайся. Итак, ты по горло в кредитах?
– Именно.
– И в связи с этим ты автоматически стал рабом своего начальника, начальника его начальника, всей вашей организации, системы, систем, ну, и так далее.
– Именно.
– Да, но где выход? Ты так и будешь терпеть все то, что я только что перечислил?
– Я… не знаю.
– Как ты говорил, ты себя ощущал, когда тебя отчитывали?
– Как будто меня привязали к столбу и били кнутом. Только я этого не говорил.
– Говорил. И тебе это все нравится?
– Черт тебя побери! Как это может нравиться? Бездна? Это не бездна, это дно.
– Возможно. Ты считаешь, что ты на дне?
– Не знаю. Какие-то шорохи.
– Шорохи в твоей голове.
– Это страх.
– Бездны или дна?
– Страх позорного столба.
– Тебе сейчас двадцать восемь лет. Нескромная жизнь, квартира, автомобиль… ты когда намерен погасить кредиты при твоей-то зарплате? А ты еще и не женат! А женишься? А дети? Ты о чем думал?
– Это дно…
– Ты плачешь?
– Я не знаю. Я же у столба, на дне, в бездне. Проклятье! Да что происходит?
– Ты же здесь, ты и ответь.
– Я устал…
Тьма. Бездна. Дно. Позорный столб. Тоска. Страх.
– А выход есть?
– Всегда есть выход. Ты сам так говорил.
– Я запутался. Как тут холодно! Я боюсь ступить в сторону. Я не решаюсь. Мне кажется, здесь еще кто-то есть.
– Кто-то с кнутом?
– Я хочу домой. Мне холодно. Зачем ты мне обо всем этом напомнил?
– Ой, ты! Это далеко не все.
– На мне наручники? Что за черт?
– Нет, это кандалы.
– Зачем? За что?
– У себя спроси, зачем?
– И на шею?
– Это петля. Так надежней, чтоб не сбежал.
– Мне страшно… Мне…
– Твой разум, вот твой каземат!
– Это не бездна!.. Это тюрьма…
