Георгий Федотов - Святые Древней Руси

© Издательство «Сатисъ», оригинал-макет, оформление, 2004 г.

Георгий Петрович Федотов – филолог, историк, духовный писатель, один из самых ярких представителей русского религиозного возрождения начала XX века.

Федотов родился в Саратове, в 1886 году. Отец Георгия Петровича был правителем дел в губернской канцелярии; за труды, усердие в службе ему было пожаловано личное дворянство. Когда Георгию было 11 лет, отец скоропостижно скончался – в Страстную Пятницу. Семья стала жить бедно, ребенку пришлось учиться на казенный счет, жить в интернате при гимназии. Он переживает потерю отца как глубочайший духовный кризис, когда под сомнением оказались основы жизни души – вера в вечную жизнь и всеобщее Воскресение. Отсюда – искушения и соблазны, общие для целого поколения молодых думающих русских людей: из протеста против «всеобщей несправедливости» рождается идеалистическое желание посвятить жизнь борьбе за «всеобщее благо». Поступив в Петербургский Технологический институт, Федотов принимает участие в деятельности социал-демократических подпольных кружков, появляется на митингах, ведет активную жизнь «студента-революционера». Когда его арестовали и приговорили к ссылке, лишь хлопоты деда-полицмейстера спасли Федотова от того, чтобы борьба, протест, смута действительно ни стали бы главным делом его жизни. Последовал выезд в Германию, учеба в Йенском Университете.

В 1908 году Федотов возвращается в Петербург совершенно иным человеком. Понимание необходимости перемен остается, даже становится еще тверже. Но теперь ему очевидно, что перемены нужны не внешние, не социально-экономические, а внутренние, духовные.

Вернувшись в Петербург, Георгий Федотов поступает в Университет, на историко-филологический факультет. У него был удивительный учитель – Иван Михайлович Греве, крупнейший специалист по русскому Средневековью, для которого изучение памятников древней письменности стало не только делом ученого, но и делом глубоко верующего человека. Отныне и для Георгия Федотова медиевистика становится делом всей жизни, основанием его трудов по историософии и культурологии. В семинарах И.М. Гревса участвовали, а точнее работали, Л.П. Карсавин, А.П. Смирнов, С.С. Безобразов, Н.П. Анциферов. Изучение древних памятников захватило Федотова, перед ним открылась перспектива серьезной научной деятельности. Окончив Университет, он становится приват-доцентом по кафедре средневековой истории, но преподавать ему не пришлось, и он поступает на службу в Публичную библиотеку. Работая в библиотеке, Георгий Петрович продолжает научную работу, сближается с известным историком русской Церкви А.В. Карташевым и религиозным философом А.А. Мейером, работает над магистерской диссертацией. Но война и революция перечеркнули все научные планы. Г.П. Федотову суждено было пережить все, что выпало на долю русского человека в ту годину испытаний: голод, тиф, крах земного благополучия, потерю Родины.

В 1925 году он уезжает за границу и до Второй мировой войны живет в Париже. Живя в эмиграции, Федотов смог сохранить тот внутренний мир и покой, который уберег его от крайностей «правого» и «левого» политического и церковного радикализма. Он преподает в Богословском институте, который основал в Париже митрополит Евлогий (Георгиевский), позднее, в 1941 году, уезжает в Америку. И в Европе, и в Америке Георгий Петрович продолжает углубленное изучение древнерусской литературы, специализируясь на агиологии (изучении житий святых). Итог работы – труды по истории русской святости: «Св. Филипп, Митрополит Московский», «Стихи духовные». Но особое место в наследии Федотова занимает его книга «Святые Древней Руси», которая впервые увидела свет в Париже, в 1931 году.

Книга Федотова о русской святости – это не только книга блестящего филолога, изучившего первоисточники, знакомого с различными списками и редакциями житий; это, прежде всего, книга религиозного мыслителя. Главный вопрос книги: в чем Русь видела святость, что значит для Руси христианский подвиг, христианская жизнь? Обращаясь к житиям святых, Федотов прочитывает их вместе с читателем, как самый важный и нужный сегодня источник. И жития помогают нам понять: Русь приняла Евангелие, пошла за Христом, услышав и воплотив главное: дух кротости, смирения и любви. Не внешней силы и торжества, а уничижения и несения Креста. Первые святые, прославленные Русской Церковью, – страстотерпцы князья Борис и Глеб. И первая истина, которую выстрадала Русь: «Господь гордым противится, смиренным же дает благодать»…

Георгий Петрович Федотов скончался от сердечной болезни 1 сентября 1951 года.

Книга Федотова о русских святых очень нужна сегодня. Живая история русской святости помогает нам вернуться к вопросу: что значит быть христианином, что значит быть со Христом? И снова читаем в первом русском житии: «Христа ради остависта тленную славу земную. – Царство земное возненавидевше и чистоту возлюбивше…»

Изучение русской святости в ее истории и ее религиозной феноменологии является сейчас одной из насущных задач нашего христианского и национального возрождения. В русских святых мы чтим не только небесных покровителей святой и грешной России: в них мы ищем откровения нашего собственного духовного пути. Верим, что каждый народ имеет собственное религиозное призвание, и, конечно, всего полнее оно осуществляется его религиозными гениями. Здесь путь для всех, отмеченный вехами героического подвижничества немногих. Их идеал веками питал народную жизнь; у их огня вся Русь зажигала свои лампадки. Если мы не обманываемся в убеждении, что вся культура народа, в последнем счете, определяется его религией, то в русской святости найдем ключ, объясняющий многое в явлениях и современной, секуляризированной русской культуры. Ставя перед собой грандиозную задачу ее оцерковления, ее обратного включения в тело вселенской Церкви, мы обязаны специфицировать вселенское задание христианства: найти ту особую ветвь на Лозе, которая отмечена нашим именем: русскую ветвь Православия.

Удачное разрешение этой задачи (конечно, в практике, в духовной жизни) спасет нас от большой ошибки. Мы не будем приравнивать, как часто это делаем, русского к православному, поняв, что русская тема есть тема частная, а православная – всеобъемлющая, и это спасет нас от духовной гордыни, искажающей нередко русскую национально-религиозную мысль. С другой стороны, осознание нашего личного исторического пути поможет нам сосредоточить на нем возможно более организованные усилия, избавив, может быть, от бесплодной растраты сил на чужих, нам непосильных дорогах.