Просыпаться под истошно орущий будильник – что может быть хуже? Только подскочить от внезапного телефонного звонка ни свет ни заря в первый день отпуска.
Выработанная за два года работы в должности секретаря привычка даже сквозь сон заставила меня потянуться к телефону, чтобы ответить. Правда, оперативно это реализовать не получилось.
Рука сначала наткнулась на ночник, потом случайно зацепила часы, и те полетели вниз. Последовавший за этим громкий удар об пол похоронил надежду найти их целыми.
– Да чтоб вам всем! – Тихо ругнувшись, я все же схватила злосчастный мобильник и, нажав на иконку «ответ», с чувством рявкнула: – Слушаю!
В трубке повисло молчание. Я мельком глянула, кто звонит, однако номер оказался незнакомым. И, вновь приложив смартфон к уху, медленно протянула:
– Алло-о?
– Ты кто такая? – после недолгого сопения раздался наконец визгливый женский голос.
– Екатерина Графская, – на полном автомате ответила я, а потом сообразила, что вопрос глупый, ведь это мой личный телефон. – Вы вообще куда звоните, девушка?
– Ты, швабра, передай козлу, который рядом с тобой валяется, чтоб больше на мои глаза не появлялся! – проорала незнакомка, после чего начала сыпать угрозами, сопровождая их хамскими обвинениями и руганью.
Слушать все это не было никакого желания. Брезгливо посмотрев на матерящийся мобильник, я его отключила и кинула обратно на тумбочку. После чего перевернулась на живот, обняла подушку и закрыла глаза в надежде снова уснуть. Но воспоминания о недавнем звонке не давали покоя, а в голову непрестанно лезли ненужные и беспощадные в своей назойливости рассуждения.
Хотелось ругаться. И не менее витиевато, чем нервная девица.
Какое право она имела, не разобравшись, оскорблять и портить настроение незнакомому человеку? Не удивлюсь, что для этой грубиянки подобное поведение является нормой.
Отчаявшись вернуться в мир грез, я мысленно пожелала неизвестному парню держаться подальше от ошибившейся номером истерички и рывком поднялась с дивана. Сквозь шторы уже проникал сероватый утренний свет, так что тапочки и брошенный вчера на стул халат нашлись без проблем. И спустя пару минут я, собрав остатки будильника с пола, уже направлялась в ванную, в надежде, что теплый душ успокоит нервы и вернет хорошее настроение.
Так злиться из‑за банального недоразумения и недостаточно воспитанных людей было глупо. В конечном счете мироздание всем воздаст по заслугам.
С этой здравой мыслью я закрылась в кабинке и окунулась в мир наслаждения, наполненного ароматом ягод и цветов. В завершение, подсушив и расчесав волосы, собрала спускающиеся до середины спины локоны в высокий хвост и подмигнула своему двойнику в зеркале. Отражавшаяся там голубоглазая блондинка с чувственной линией губ и немного вздернутым носиком ответила тем же.
Для полного счастья не хватало лишь привычной чашки горячего чая с печеньем. Поэтому я поспешила на кухню, и уже спустя несколько минут приятный фруктовый аромат заполнил небольшую однокомнатную квартиру.
Пока чудотворный напиток настаивался, я обдумывала список полезных дел на сегодня. Конечно, изначально в планах стояло просто выспаться, но, так как пришлось встать ни свет ни заря, стоило использовать предоставленное свободное время с толком.
Взгляд непроизвольно скользнул по мутному окну за полупрозрачной кухонной шторой. Слой накопившейся за год грязи даже молодую весеннюю зелень, бурно распускавшуюся на улице, превращал в нечто унылое и серое.
«Вот с него и начну», – постановила я.
И, не теряя времени, сразу же после легкого завтрака переоделась в удобный спортивный костюм и собрала боекомплект: несколько тряпок, ведро с водой и парочку моющих средств. После чего, во всеоружии, с помощью табуретки ловко залезла на подоконник.
Вот только шпингалеты, особенно верхние, моего энтузиазма не оценили. Они долго сопротивлялись и не желали открываться. Видимо, за прошедшую осень и зиму окно рассохлось. Лишь приложив немало усилий, я все-таки справилась с неподатливыми запорами. Правда, пришлось пожертвовать одним ногтем.
Оценив размер бедствия, я с легкой ненавистью посмотрела на окно и, пообещав за лето скопить на нормальный стеклопакет, натянула резиновые перчатки.
Сквозь распахнутые створки в дом проникал легкий теплый ветерок, насыщенный умопомрачительным ароматом сирени. Глубоко вздохнув, я высунулась на улицу, чтобы рассмотреть высокий и пышный куст, росший немного в стороне. Его украшали крупные темно-фиолетовые соцветия.
Всегда хотелось, чтобы эта красота находилась прямо под моим окном. Но приходилось довольствоваться клумбой с бархатцами, которую рьяно защищала соседка снизу. И радоваться, что с третьего этажа изысканный ландшафтный дизайн, с использованием красного кирпича в виде ограждения, в глаза не бросается.
Еще раз вдохнув пьянящий аромат, я поспешила приступить к уборке.
Слишком резко развернувшись, случайно задела ногой моющее средство. И бутылка, обиженно булькнув, решила сбежать через распахнутое окно. Я рефлекторно дернулась, чтобы ее ухватить, а в следующий миг в поле моего зрения появился квадрат окна и начал стремительно удаляться.
В один миг меня сковал животный ужас, а сердце зашлось от паники и всплеска адреналина. «Господи, только дай выжить!» – промелькнула мысль.
Удар, взрыв боли… и я потеряла сознание.
В себя приходила с трудом. Пульсирующая в голове боль не отпускала ни на секунду. Собравшись с силами, я, не открывая глаз, потянулась к саднящему затылку. Пальцы моментально угодили во что-то теплое и липкое.
– Вот черт, – сквозь зубы прошипела я и удивленно замерла от звука собственного голоса, низкого и чужого.
Что за ерунда? Это сколько надо проваляться без сознания, чтобы простудиться и охрипнуть?
Я испуганно приоткрыла веки, но, кроме радужных кругов на фоне кроваво-красного марева, ничего рассмотреть не смогла. Пришлось несколько раз моргнуть, прежде чем окружающее пространство обрело четкость.
Лежала я на спине, поэтому первое, что увидела, – темное небо, затянутое серыми облаками. Однозначно поздний вечер. Странно…
У нас, конечно, по двору мало кто ходит, но тем не менее… Неужели за весь день никто меня не заметил и не побеспокоился, что случилось?
Стало неприятно от черствости живущих рядом людей, а на ум пришла поговорка: «Спасение утопающих – дело рук самих утопающих».
Голову вновь пронзил приступ боли. Моментально вспомнилось неприятное ощущение липкости на затылке. Дабы получить подтверждение нехорошим предчувствиям, я поднесла пальцы к глазам.
И охнула от изумления.
Та-ак, похоже, все куда хуже, чем я думала. Видимо, при падении пострадал зрительный центр. Ибо окровавленная мужская лапища никак не походила на мою изящную руку с маникюром.
