Часть 1. Царская кровь. Глава 1. Дочь Эйе
Нервно скользит по папирусу калам, оставляя неровную чёрную полосу краски. Нефертити прикусывает нижнюю губу и вновь смачивает размочаленную часть водой, чтобы вновь повторить "маахес".
Лев, власть, сила, главный, принц. А также судья, каратель и спаситель. Многое сокрыто в маленьком кривом рисунке, выведенном детской рукой. Имя, пожелание, судьба.
Нефертити задержалась с пожеланиями господину Эйе. Беренмут ещё в день Луны нашла опекуну подарок, а Неф никак не могла придумать, чем же отдариться всемогущему вельможе. Всё, что могла она придумать, казалось ерундой и непочтением от прикормленной сиротки.
И всё же идея написать заклятье – хорошая идея! Господин Эйе обрадуется, ведь он всегда следил за успехами сестёр, нанимал им учителей, да и заклятье от чистой души обязательно сбудется! А потому Нефертити очень старалась написать на выданном ей папирусе хотя бы один красивый "маахес". Главное сделать это раньше, чем кончится папирус, краски или калам.
Наконец упрямый иероглиф поддаётся. Девочка, устало вздохнув, осторожно расстелила заклятие, так, чтобы ничего не смазать, и оставила его сохнуть. Теперь надо погасить свет и тихо прокрасться в свою комнату – так, чтобы никто не заметил, что маленькая "гостья" господина нарушила привычное расписание поместья. Конечно Беренмут обещала её прикрыть, а в хитрости и наглости сестры Нефертити не сомневалась, но всё таки сможет ли пятилетняя малышка обмануть всех слуг?
Милосердная Луна этой ночью явно была на стороне девочки. Ях, своим обманчивым бледным светом создавал такую игру теней, что редкие стражи даже не пытались рассмотреть, кто это шмыгнул у колонн, кошка, девочка или дух?
Нефертити вернулась к себе, сонная младшая, дождавшись, тут же сладко зевнула и упала спать. Неф, сняв с себя украшения, последовала её примеру. Завтра большой день, завтра все будут готовиться к празднику.
***
Утром на сестёр никто не обращал внимания. Слуги бегали по поместью вельможи, перекрикиваясь и переругиваясь, и только Тэи, жена Эйе и кормилица девочек, помнила о малышках и пыталась уделять им хотя бы небольшое время.
А потому девочки были включены в свиту госпожи и отправлены сопровождать женщину в её посещении храмов. Фивы, большой и богатый город, обладал немалым количеством религиозных сооружений, а потому действо это затянулось на весь день. Беренмут откровенно скучала, и даже уснула прямо на коленях кормилицы, где-то в середине путешествия. Но семилетняя Неф считала себя слишком взрослой, чтобы так сделать.
А ещё в храмах можно было попросить богов присоединиться к заклятию, так оно должно стать ещё сильнее! Правда денег, чтобы платить жрецам, у Нефертити не было, поэтому далеко не все служители соглашались ей помогать. Особенно в крупных храмах, где были самые толстые и противные жрецы!
Но среди них были и хорошие, например старик в храме Атона! Он даже показал ещё один иероглиф, связанный с Ра, что давал пожелания ясности и помощь в управлении народом. Вспомнив какой бардак творится с утра в поместье Нефертити была согласна, что помощь в управлении людьми опекуну точно не помешает.
Уже по пути домой Нефертити показала заклятье кормилице. Тэи порадовалась её успехам и даже предложила вернуться и оплатить помощь жрецов там, где девочке отказали. Но Неф не согласилась: отказали, значит и не надо. Слишком много богов тоже плохо, вдруг они поссорятся?
***
После долгого дня, наполненного пылью, жарой и удушающими благовониями, сестры уснули быстро. Их не беспокоили даже огни факелов и жаровен, крики и стуки, что так и продолжались не затихая, даже после захода солнца. И даже предвкушение праздника не мешало спокойному сну.
Утром же за них взялись всерьёз. Нефертити с сестрой обмыли, обрядили в праздничные наряды, и как драгоценные статуэтки поставили у входа в пиршественный зал. Всё было готово ко встрече праздничного кортежа, в котором должен был ехать один из влиятельнейших вельмож Фив. Опекун сестёр – господин Эйе.
Взвились в воздух трубы, заиграли музыканты и четвёрка рабов внесла в поместье богато украшенный паланкин, внутри которого гордо восседал достаточно молодой человек с жёсткими чертами лица. Господин Эйе, младший брат царицы Тии, человек, носящий в себе кровь богов. Суровый судья Фив, глава охраны царского двора и любимый опекун своих двух "дочерей".
Нефертити приветливо улыбалась, крепко держа за руку Беренмут – та могла по привычке сорваться в бег, пытаясь запрыгнуть на руки к господину, и сорвать всё празднество. Но в этот раз предосторожность была напрасной и Бер вела себя прилично.
Толпа, сопровождающая Эйе, переместилась мимо склонившихся девочек в зал, и только после этого сёстрам разрешили войти. Но лишь для того, чтобы вручить им в руки тяжёлые кувшины с молоком и отправить прислуживать гостям.
Нефертити спокойно подхватила кувшин и отправилась в зал. Она уже давно привыкла, что не смотря на всю любовь господина Эйе к ним, она всё ещё обычная сирота, лишь милостью богов попавшая в столь прекрасное место. А вот Беренмут, оставленная буквально на минутку без присмотра, не была согласна с ролью тихой воспитанницы.
Перехватив кувшин поудобнее, малютка уверенным шагом отправилась прямо к Эйе, игнорируя все сигналы прислуги. Гости, сидевшие неподалёку от хозяина праздника, с интересом смотрели на происходящее, тихо посмеиваясь. У Нефертити же всё похолодело внутри.
Быстро сунув свой кувшин в руки проходящего раба, девочка побежала в сторону сестры, в надежде остановить Беренмут раньше, чем та совершит ещё что-нибудь неподобающее. Однако она не успевала, сестра уже подошла к господину Эйе и пыталась отдать кувшин прямо ему в руки.
– Беренмут! Господин, простите мою сестру, лишь в глупости своей она… – оттащив Бер от главного стола, Нефертити согнулась в поклоне и быстро зашептала извинения, какие не раз видела от проштрафившихся слуг.
– Ох, и что же эти дети хотели сделать? Уж не заставить ли вас, господин Эйе, собственноручно разливать гостям горячее молоко?
Звонкий мальчишечий голос, полный высокомерия и насмешки раздался от стола господина, но Нефертити не позволила себе поднять головы. Хотя и очень уж хотелось глянуть на наглеца.
– Моя сестра лишь услышала от слуг, что сегодня мы подаём лучшее молоко из всех, что они видывали. И она решила показать его господину, угостить. Более подобного не повториться!
– Идите, Нефертити, Беренмут. Я обязательно попробую молоко. Ну а далее здесь будет много шума, вина и скучных разговоров. Придите ко мне вечером, я буду рад видеть вас обоих.
Голос господина был спокоен, доброжелателен, пусть и слегка насмешлив. Следом раздался хмык от язвительного мальчишки и Неф, не поднимая головы, спиной вышла из зала. Уже там она гневно уставилась на сестру.
