Когда-то я был частью этого мира, но прошло слишком много времени.
Раны от бесконечных сражений исказили мою душу. Моя любовь ушла, оставив в сердце лишь холодный туман. Да, я научился с ним жить, я превратил свою слабость в силу. Но я чувствую, что он забирает у меня что-то важное. Что-то, что делало меня целостным.
Замерзающая грязь похрустывает под копытами Ветерка. Дорога идёт в гору. А я не знаю, зачем я возвращаюсь сюда вновь и вновь. Что я пытаюсь доказать себе и миру? Через перевал – Горы Вечной Зимы. А здесь лишь мёртвая пустошь с заброшенными орудиями безумного Марни. Случайный лязг металла потусторонним эхом отражается от вертикальных скал и уносится прочь. Прочь. Осматриваюсь исподлобья. Тот, кто назвал это место Плато Израхид, явно понятия не имеет, что вообще такое плато. Возможно, неизвестному картографу было просто лень рисовать бесконечные горные ущелья на краю света, куда никто не заходит…
Снова лязг, словно гигантский металлический краб переступает с ноги на ногу. До боли знакомый лязг. И лёгкое электрическое потрескивание.
Я никогда не смогу победить Цикориона. Сколько бы ног я ему ни сломал, он всегда встаёт. А рой его жутких созданий разделяется надвое: часть бросается чинить сломанные детали, а другая часть – ломать мне лицо.
Почему я не ухожу отсюда?
Я много раз задавал себе этот вопрос. Наверное, здесь пустота моей души находит некий покой. Сюда редко забредают живые люди. Люди, разбившие мне сердце. Отнявшие у меня самое дорогое. Лучше быть одному. В холоде замерзающего тумана, иглами прошивающего всё моё нутро.
Ветерок недовольно храпит, когда я привязываю его к куцему деревцу и разбиваю рядом небольшой лагерь. Из ноздрей коня вырываются клубы пара, замерзают и опадают кристаллами ледяного тумана, смешиваясь с дымом из моей трубки. Жеребцу не нравится это место. Ещё бы. Вольное сердце хочет заливных лугов возле Велии или хотя бы понятных теплокровных врагов, а не груды оживлённого сумасшедшим гением металла в каменистом ущелье.
Но в Баленос мне вход закрыт. Как в Серендию и Кальфеон. Что ж, поделом. Игры в политику не для таких прямодушных, как я. Это оказался даже не яр, и я продул всухую. С кем не бывает, хех.
Ещё, возможно, среди этих холодных камней я ищу того, кто победил меня однажды, но сохранил жизнь, чтобы я прожил её с позором. Кто украл мою Кайлину. Кто загнал меня в промозглый Берандир, где постель покрывается изморозью, если пожадничаешь кинуть лишние пару поленьев в камин. Кто ищет здесь фрагменты древней реликвии Кабуа, чтобы соединить их и стать непобедимым.
Я дождусь его. Теперь я готов к встрече. В моём сердце больше нет любви. И нет страха.
Табак прогорел, оставив после себя ворох чёрных скукоженных хлопьев. Прочь! Теперь там поселится туман.
Я медленно затянулся, впуская в себя эту силу. Туман окутал меня облаком, пробрался в лёгкие, заполнил до краёв и вырвался наружу. Ветерок шарахнулся в сторону, насколько позволила верёвка, и уставился в самую густую часть облака, прижав уши и жалобно заржав.
Я знаю, что там притаилось. Воины. Бесконечное безликое воинство, готовое сражаться за меня. Чем дольше я тренируюсь, чем сильнее становлюсь, чем меньше во мне человеческого, тем их больше, тем они материальнее и злее. Но пугают коня не они. В самом сердце тумана сокрылась бледная кобыла с глазами без зрачков, сияющими лунным светом. Она не поддастся мне, пока я живой человек из плоти и крови. Но она ждёт. Однажды я сам стану туманом и тогда смогу её укротить. Надеюсь, когда это случится, Ветерок сможет высвободиться и найти дорогу к равнине Баленоса.
