Борис Львович Орлов, Андрей Борисович Земляной - Сын Сталина: Рокировка. Сын Сталина. Джокер Сталина

– И-и, твою! – Человек на экране передвижного командного пункта двигался неторопливо, словно прогуливался, но бесстрастные датчики уже засекли на его теле два десятка килограммов тротила и электронное устройство, что означало кошмар средней тяжести, ибо машину, бронированную, словно танк, такой вот пояс шахида, конечно, не пробьёт, но дел наделает предостаточно.

Оператор командного центра уже бубнил в микрофон, стягивая к смертнику сотрудников, а руководитель «Заслона» нервно кусал губы, борясь с желанием лично двинуться на перехват придурка со взрывчаткой.

– Восьмой квадрат, пересечение Лиговского и Прилукской. Объект – мужчина сорока лет, высокий, в светло-синей куртке, за спиной чёрный рюкзак, штаны голубые. Перехват и уничтожение…

– Восемьдесят шесть принял…

– Девяносто третий принял…

А пожилой мужчина, стоявший на углу возле магазина «Продукты», с улыбкой наблюдал за суетой, которой сопровождался визит «самого» в Ленинград, а ныне Санкт-Петербург. Многочисленная охрана и спецслужбы уже перекрыли проезд, выставили блокпосты и нагнали толпу полицейских.

Как раз парочка таких парней в чёрной форме, с тяжёлыми пластиковыми щитами и в глухих шлемах, стояли рядом и беседовали о чём-то своём.

Взгляд мужчины, скользнувший от милиционеров, вдруг упёрся в некоего гражданина небритой наружности, который неожиданно перешёл от неторопливой, фланирующей походки к упругому и быстрому шагу, а где-то на периферии зрения появилась пара парней в одинаковых плащах, двигавшихся на этого гражданина, словно ракеты с самонаведением.

Взгляд схватил всю картину целиком, а голова уже считала варианты, и когда из-за поворота появилась стайка школьников, спешащий небритый мужик выкрикнул: «Аллах акбар!» – тело, уже заряженное на движение, скользнуло вперёд.

Разогнанный боевым трансом, словно тень, пожилой проскочил между полицейских, выдернув щит из рук одного и отшвырнув, словно катапультой, второго, буквально смял шахида, накрыв его щитом и для верности распластавшись сверху, перекрыв путь осколкам собственным телом.

Удар – и жуткая, раздирающая сознание боль на мгновение вспыхнула в голове, и серая пелена спасительного забвения накрыла сознание…

Когда Александр очнулся, вокруг было тихо.

«Выжил, что ли?.. Да ну, нахрен!.. Не бывает такого…»

Он оглянулся, но кроме далёких серых стен и невысокой кушетки, на которой он лежал, вокруг было пусто.

Быстро осмотрев и ощупав себя, Александр сначала удивился тому, что нет даже царапин, а через секунду, задрав рубашку, с изумлением наблюдал чистую кожу там, где был длинный шов от осколка, вспоровшего живот.

– Чудны дела Твои…

– Не следует упоминать это имя, – раздался глубокий бархатный голос. – И тем более – здесь и сейчас…

– Да?.. – вот и все, на что хватило Александра.

Мужчина, неведомым образом материализовавшийся в помещении, был одет в шёлковый летний костюм и лёгкие светло-коричневые туфли. Лицо гостя было тонким, благообразным и украшено небольшой серебряно-седой бородкой, словно у старого морского волка. Он сделал движение, словно начал опускаться на стул, и тут же под ним возникло кресло, с лёгким скрипом принявшее на себя вес посетителя.

– Ловко… – Александр оценил трюк гостя и улыбнулся.

– Да… – Мужчина внимательно посмотрел в глаза Александру и тоже улыбнулся в ответ, достал из воздуха красную сафьяновую папку и, открыв её, стал читать вслух: – Александр Ладыгин, шестьдесят восемь лет, полковник в отставке, подразделение специального назначения внешней разведки. Имеет правительственные награды, список прилагается… Ага. – Собеседник Александра сделал паузу, хмыкнул чему-то, покачал головой и продолжил: – Образование высшее, Московский институт нефти и газа, химик-технолог, окончил в восемьдесят девятом. С тысяча девятьсот девяносто первого года – в составе группы «А». В тысяча девятьсот девяносто пятом участвовал в освобождении заложников, захваченных в городе Будённовск. Лично спас четверых детей, получил осколочное ранение живота. Потом лечение, снова служба и несколько десятков убитых.

– Детей? – насмешливо спросил Александр.

– Нет, детьми убитые не были… – Седой покачал головой. – Мало того, убитые и людьми-то уже не были. Как-то так уж сложилось, что убивал ты оболочки, уже лишённые души. Так что греха на тебе нет. – Старик сделал движение, будто ставил папку на полку, и она исчезла. – Греха нет, а вот за пятнадцать спасённых детей да за многое другое положено райское блаженство, если это так можно назвать. Можешь отправляться хоть сейчас.

– Нимб дюбелями крепить будут? – Александр хмыкнул.

– Не будет никакого нимба. – Старик улыбнулся. – А будет дом на берегу моря, как ты и мечтал. Рядом дома таких же, как и ты, русских солдат. Женщины, дети, роскошные дороги и полный гараж разных машин. Пространство такое, что можно путешествовать вечно.

– Круто, конечно. – Александр кивнул. – Действительно рай. Но провести так вечность…

– Да, это проблема… – признал со вздохом старик. – Не любит ваше племя бездельничать. Всё норовите чего-нибудь учинить. Вечно вы что-то строите… или кого-то. Учите жить, правда, иногда – до смерти… А то еще задеретесь – только клочки по закоулочкам летят…

Перед глазами Александра вдруг появилось пламя, беззвучно встали столбы разрывов, какие-то темные фигуры бросились было к нему, но тут же начали падать сломанными куклами. Видно, где-то с кинжальной дистанции заработал пулемет…

Все исчезло, а перед ним снова оказался «старый морской волк», с интересом разглядывавший его.

– Вот, собственно, поэтому я к тебе и пришёл. Приходится пристраивать вас по разным временам и местам, надеясь, что второй раз вы влетите в чистилище или на переплавку, и это будет уже не моя проблема.

– А меня куда? – Александр встал с кушетки и подошёл ближе.

– Ну, варианты есть. – Седой неопределённо пошевелил пальцами. – А сам куда хочешь?

– Да чёрт его знает, – полковник покачал головой. – Моё время мне как-то тоже нравилось. Но вот Франция годов шестидесятых двадцатого века тоже ничего. Но за шестидесятыми ведь неизбежно будут девяностые, и далее без остановок. Так что тоже нет.

– Не буду врать, ты дважды, сам того не желая, спас узловые личности вашего пласта реальности. Так что у меня перед тобой должок. Хотя это никак и не приближает нас к решению твоей проблемы. А хочешь в тело маленького Петра Романова? Есть у меня такая линия. Не основная, конечно, но тоже активная. Будешь царём…

– Нет уж, благодарю, – Александр тихо рассмеялся, представив себя в тяжёлой шубе с короной на голове и топором в руках.