Над Карсом сгустился сумрак. Ночь наступила буднично и быстро. Почти сразу в городе стало тихо и как-то тревожно. За городскими стенами стояла такая тишина, что казалось если прислушаться, то можно услышать звон колоколов Либекских церквей, хотя от Карса до гавани Либека было не менее недели пути. Городские ворота заперли уже час назад. Стражники на стене над воротами с трудом боролись со сном. Метрах в ста от них начинались строительные леса, довольно большой кусок стены спешно ремонтировался. Впрочем «спешно» не вполне соответствовало действительности. Стены Карса и вообще-то довольно низкие имели ещё и недостатки в виде обрушившихся от времени части укреплений. Предыдущий Глава города начал их ремонт, но после его безвременной кончины, работы почти не возобновлялись. Первый стражник с трудом подавил зевок и сказал:
– Чё-то они не слишком торопятся! Не ровен час заявятся эти дикие горцы, и будет нам всем хана! – он кивнул в сторону недостроенной стены.
– А-а! – второй стражник махнул рукой, – когда это ещё будет! Пока они соберутся сто лет пройдёт! Прежде чем они смогут подойти к Карсу сюда прибудет Королевская армия и никакой осады вообще не будет!
– Наверное, ты прав! – согласился первый стражник.
На стене наступило молчание, прерываемое только громкими зевками.
– Слышь, давай я, пока посплю часик, а потом сменю тебя! – предложил второй стражник.
– Давай! – согласился первый.
Второй стражник тут же улёгся рядом с бойницей, завернувшись в плащ, и почти сразу захрапел. Его напарник, оставшись один скоро начал клевать носом. Чтобы побороть сонливость он несколько раз принимался ходить взад и вперёд по стене, сжимая в руке длинное копьё, наконец, его это окончательно утомило и стражник прислонил копьё к стене. Найдя какой-то камень, он сел на него и подпёр руками щёки. Перед глазами его всё плыло и размывалось, пару раз он отключался, начиная дремать с открытыми глазами. В этот момент из-за облаков вышла Луна похожая на большое серебряное блюдо и осветило белым светом крепостную стену, башню и строительные леса. Сонному стражнику показалось, что он различил то ли две, то ли три тени промелькнувшие на недостроенной стене. Он выпрямился, яростно протёр глаза, всмотрелся ещё раз, Луна скрылась за облаками и недоделанная стена опять погрузилась во тьму. Сколько он не всматривался ничего не было видно, не слышно ни единого звука. Стражник поскрёб щёку толстыми пальцами с обгрызенными ногтями.
– Померещилось, наверное! – пробормотал он. Поднявшись, он пнул ногой своего спящего напарника:
– Вставай! Время меняться! – заорал он ему прямо в ухо.
Они двигались вперёд друг за другом, стараясь оставаться максимально тихими и незаметными. Когда Луна предательски выплывала из-за облаков, они прятались в тени ближайшего дома, выжидая, когда облака потушат её серебряный свет.
– Лукас, какого чёрта мы прячемся?! Я думал, наш план ворваться в городскую тюрьму и освободить Сэльму! – раздражённо проговорил один из троих. Голос у него был молодым и недовольным.
– Лорд Рикард, – отвечал ему, голос постарше, – как Вы правильно изволили заметить, наша цель освободить Сэльму! А не ворваться в городскую тюрьму круша всё на своём пути!
Третий, бородач с длинным луком за спиной, издал хриплый издевательский смешок.
– Мы даже не к тюрьме идём! – запальчиво возразил лорд Рикард.
– Слушай, Лукас, лорд прав! – неожиданно вступился за него бородач, – на черта нам новый бургомистр? Нам нужна девчонка! Сам видел, что охраны почти нет! Уверен, в тюрьме сейчас все спят!
Пожилой остановился. Несколько секунд он колебался. Потом скрипнул зубами и произнёс:
– Будь, по-вашему! Идём в тюрьму!
Она открыла глаза и почти сразу села на своей постели устроенной из охапки гнилого сена. Напряжённо она прислушивалась, вглядываясь во тьму своей камеры. Ничего кроме писка крыс и шуршания их цепких коготков слышно не было.
– Пошли прочь! – прошептала Сэльма.
Некоторое время она не могла понять где находится. Ей снился приют, потом тюрьма в Ридене, куда она попала когда только начала заниматься проституцией. Когда их приют закрыли, брат и сестра четырёх и пяти лет, ходили за ней и не отставали, сколько она их не прогоняла. Они ни на что не жаловались, но Сэльма знала, как им хочется есть. Тогда она впервые отдалась мужчине, прямо на улице, в узком вонючем переулке, за две медные монеты. На эти деньги она купила детям еду. Сама она есть тогда не смогла, её мутило. Пока она сидела в тюрьме дети пропали. Сколько Сэльма не искала, найти их она так, и не смогла. Из Ридена она перебралась в Карс. Тогда же она решила, что если продавать себя, то только за большие деньги. В «Ласке», куда её замухрышку, не хотели брать даже посуду мыть, она скоро стала настоящей Королевой! Потом она встретила Лалатину, познакомилась с другими замечательными людьми. В её жизни появился какой-то смысл! Но кончилось всё тем же самым! На этот раз ей не избежать клеймения и каторжных работ! И это если ёщё повезёт! Сэльма села, на гниющем сене обняв руками колени. За неделю, проведённую в камере, её шикарное платье превратилось в лохмотья. К тому же этот мудак Гард, разорвал его перед тем как начать пороть. Это просто чудо, что до сих пор её пороли только один раз. Спина всё ещё горела, но это было терпимо. Всё же пройти через порку Сэльме пришлось. Это было её решение. Для того чтобы признания выглядели убедительно, нужно было показать им, что они сломали её. Теперь она рассказала многое, но до сих пор ничего не упомянула о Лалатине Рейгарден и других вождях мятежа, многих из которых она знала даже в лицо. Однако это не могло, конечно, продолжаться вечно. Вчера ей показали орудия пыток и она упала в обморок. Это было слегка наигранно, но особо стараться ей не пришлось. Ей и, правда, стало дико страшно. Эти блестящие холодные острые штучки! Она так и представляла себе, как они режут её плоть! Живьём сдирают с неё кожу! Сэльма прислушалась, её ушей достиг далёкий звон ключей. По коридору шёл Гард своей слоновьей, тяжёлой походкой. Сэльма уже научилась различать своих тюремщиков по шагам. У её двери Гард остановился, позвенел ключами и отпер замок. В камере Сэльмы не было окон. «Интересно сколько сейчас времени? День или ночь?» – подумала она.
– Здравствуйте, сир Гард, – нежно прошептала Сэльма. Тюремщик запер дверь и поставил свечу в медном кривом подсвечнике на пол у двери. Несколько секунд он напряжённо прислушивался. В тюрьме было тихо. «Ночь!» – решила Сэльма.
– Пошевеливайся, шлюха! – приказал Гард, хриплым шёпотом и она покорно встала перед ним на колени. Пока он развязывал шнуровку своих штанов, она облизывала губы кончиком розового языка. Даже в тюрьме она по-прежнему остаётся шлюхой, предназначенной для удовлетворения потребностей мужчин. Даже таких как этот вонючий Гард.
