1. Глава 1
- Все, приехали, конечная! - водитель автобуса залезает в салон, тяжело дыша, от мороза руки и лицо у него покраснели, шапка засыпана снегом, тут же начавшим таять. Меньше всего он похож на вестника нового года. А вот на гонца с плохими новостями - да.
В автобусе, последнем в этом году, выехавшем тридцать первого декабря утром из Москвы, нас человек десять, и большинство пенсионного возраста. Не знаю, может, у них там сбор какой за городом.
Да и какая мне разница, когда случилось ужасное: снегопад, начавшийся вчера утром, напрочь заметает дороги, не знаю, сколько часов мы толкались в пробке, которая тянулась через всю Москву и на трассе не уменьшилась. Снег валит так, словно хочет отплатить за весь прошедший месяц, в который под ногами хлюпала грязь.
Автобус, которому и так сто лет в обед, такого напора не выдержал. И сдох. На трассе. В сорока километрах от Москвы и двадцати километрах от родительского дома.
Я живо представляю уютные желтые огни, стол с едой, елку в углу, и старенький телевизор, который остался еще от деда, папа отказывается выбрасывать его. Даже ощутила колючий запах мандаринов и немного терпкий - шампанского.
- Что значит, покиньте салон? - вырывается из гула голосов особенно пронзительный, возвращая меня на заснеженную трассу с ровными рядами машин в обе стороны, автомобильными гудками от тех, кто уже не может терпеть движения со скоростью десять километров в час.
- А что непонятного, гражданочка?! - орет в ответ водитель. Представляю, как он озверел за это время. - Если хотите, оставайтесь, но автобус дальше не поедет. Можете встретить тут новый год в качестве сосульки.
Дама от такой наглости немеет, но только на несколько секунд, а потом обрушивается на бедного водителя ворохом упреков. Вздохнув, встаю со своего места и, достав рюкзак, первой покидаю салон. Вскоре за мной появляются остальные. Я успеваю добрести до ближайшей остановки, пряча лицо в шарф, лавочку занесло снегом, но можно спрятаться за стеной от ветра, уже неплохо.
Достаю телефон: почти семь часов вечера. Просто кошмар. Особенно, если учесть, что из Москвы мы выехали в три. Мать меня убьет. Хотя в чем я виновата, это все дурацкая преподавательница, которая додумалась впихнуть зачет на тридцатое декабря. Пришибленная на всю голову. И принципиальная такая ведь, никому не поставила автомат, заставила сдавать.
Вчера на автобус я не успела, а сегодня оставался только один - этот. Который сломался посреди трассы. Огонь, просто огонь.
Открываю мессенджер, пробегаюсь взглядом по десятку укоризненных сообщений от мамы. Как будто мне нравится происходящее! Это была их идея поехать на новый год за город! И Аленку с собой забрать тоже. Малышка моя, как она там сейчас…
Пишу сообщение маме, и конечно, она сразу перезванивает. Мысленно простонав, снимаю трубку, косясь на подгребающих к остановке людей. Мама, конечно, эмоционирует. Я толком не успеваю понять, кого стоит винить в случившемся: меня, коммунальные службы или автобусную станцию, как, на счастье, трубку забирает папа.
- Вызови такси, мы оплатим, - говорит мне, я обвожу взглядом пробку в обе стороны.
- Маловероятно, что это будет иметь успех. До ближайшего поселка километров семь, я быстрее туда по трассе дойду, чем такси сюда приедет. Если оно вообще там есть. Как Аленка, пап?
- Нормально, не переживай. Наелась пюрешки вдоволь, скоро уснет. Попробуй тормознуть попутку.
Хмыкаю.
- Тут машины почти не двигаются, снег валит так, что дороги толком не видно.
- Все равно лучше сидеть в теплой машине, чем стоять на трассе. Ты же окоченеешь. Давай, Надюш, пробуй. И сразу нам пиши.
- Хорошо.
- Дай-ка трубку, - слышу мамин голос. - И смотри, к кому в машину садишься. А то ищи тебя потом в лесополосе.
- С наступающим, мам! - перебиваю я и вешаю трубку.
Замечательно поговорили, так повышает настроение!
Метель утихать не планирует, и вскоре наша несчастная кучка расползается вдоль трассы с вытянутыми руками. Снег метет в лицо, приходится вставать спиной к машинам. Вечер достаточно теплый, но все же зима.
Уже минут через сорок я начинаю нервно скакать на месте, глубже пряча лицо в шарф. Несколько раз останавливаются машины, но во всех, как на подбор, пьяные компании. Понятное дело, новый год, но садиться к ним не рискую. Многие машины забиты под завязку.
Наконец удается проехать до следующего населенного пункта вместе с бабулькой из моего автобуса. Ей повезло, для нее это конечная, а мне еще пятнадцать километров. А часы, между тем, показывают уже девять вечера. Отстой.
- Ежели что, приходи ко мне, - сердобольно предлагает бабулька. Я улыбаюсь, но с улыбкой у меня явные проблемы, после теплой машины зуб на зуб не попадает от холода. - Запиши-ка адрес.
Послушно тыкаю в заметках по кнопкам, чувствуя, что пальцы тоже начинают деревенеть. Возле нас тормозит машина, съезжая на обочину. Опускается стекло на пассажирском: парень чуть старше меня, жует жвачку, взгляд от лица скользит по моему телу вниз.
- Садись, подвезу, куда надо, - предлагает с похабной улыбкой, я поджимаю губы. Откуда только столько придурков взялось, и все на этой трассе.
- Мы с бабушкой домой идем, - отвечаю вежливо, - спасибо.
- Вот парни пошли, - качает та головой, я вжимаю шею в плечи, провожая взглядом машину, которая, с трудом вклинившись в поток остальных, мигает фарами. - Нет бы помочь девушке, а все туда же.
Да уж, не поспоришь.
- Вон еще одна машина остановилась, - замечает мне, я поворачиваюсь, сильно щурясь, к вечеру мягкий снег превратился в колючий, и теперь неприятно щиплет лицо. Подхожу к машине, открываю дверцу со стороны пассажира и замираю, так ничего и не сказав. Никита. За рулем сидит Никита. Мой Ник.
2. Глава 2
Мозг протестует не сразу. Не сразу начинает говорить: ну какой же он твой, Надя. Дурочка ты глупая. Уже больше двух лет, как не твой. И твоим никогда не был. Но до всех этих совершенно разумных мыслей проходит несколько секунд, когда я просто не думаю. Когда смотрю на парня, не моргая, чувствуя, как снежинки на моих ресницах превращаются в капельки.
Ник… Он как будто и не изменился вовсе. Хотя нет, возмужал, однозначно возмужал. В плечах шире стал, и овал лица ужесточился. А глаза все те же, немного раскосые, и ощущение от них, словно Никита вечно не выспавшийся. Нос правильный, пухлые губы, русые волосы как всегда большой небрежной шапкой на голове.
Наконец мозг начинает работать. Я встречаюсь взглядом с карими глазами. Они такие темные, почти как горький шоколад, иногда даже кажется, сливаются со зрачком. Космос. Боже мой. Это все на самом деле. Я стою согнувшись, не чувствуя, как затекла спина, и молчу. Капельки срываются с ресниц, разлетаются в стороны.
