— Ты видела, что за чучундру привез с собой Денис Антонович? — спрашивает одна из девушек, думая, что ее не слышно.
— Посмешище! Будто из леса прямиком в офис! — смеется вторая.
Я закусываю губу, понимая как я выгляжу в своем домотканом сарафане среди всего этого лоска. Закусываю губу, чтобы не расплакаться, но мужчина резко одергивает девиц:
— Лена, Яна, вам заняться нечем?! Бегом по рабочим местам!
Девушки разбегаются, опустив головы, а я шагаю за моим новым боссом в большущий кабинет.
Боже, я такой красоты никогда не видала! Но зачем меня было привозить прямиком сюда? Разве не лучше было бы хотя бы дать отдохнуть с дороги? Или элементарно предупредить!
— Садись, Алеся! — командным тоном говорит мужчина, указывая мне на диванчик в углу и я выполняю указание.
Да, тут уже не я хозяйка, как в лесу. Нет, в этом свете шикарного лоска только один полноправный царь зверей — Денис Антонович Вербицкий.
Хам, наглец, и самый красивый мужчина, которого мне доводилось видеть. Правда вот хищный взгляд и манера разговора быстро возвращают меня с неба на землю.
— Значит так, ты будешь выполнять обязанности моей личной помощницы! — твердо заявляет он. — Раз уж твоя бабка решила взять шантажом, я выполню его! Но только поверь, вы сами будете не рады такому подарку!
Денис Антонович ухмыляется, а у меня бегут мурашки по коже.
Бабушка, куда же ты меня послала? Не иначе как на растерзание этому волку!
— Клавочка, вернись, хорошая моя! Куда же ты! Да стой! — кричу я вслед убегающей козе.
Вот же характер! Ни с одним животным мне не было так трудно найти общий язык, как с этой вертихвосткой пятнистой! Но не из-за того, что она была глупее остальных, наоборот. Уму этой козы можно было восхищаться.
— Куда пошла? А-ну стой! — кричу ей вслед и приподнимаю сарафан, чтобы бежать быстрее, но не успеваю.
Вредина цепляет рогами калитку и вбегает внутрь, выпуская из двора стадо кур!
Вот же негодница! Как мне их теперь ловить?!
Бегу в калитке, чтобы не дать выбежать остальному выводку, но тут же вскрикиваю от непривычного звука.
Рычащий, рокочущий как зверь, пугающий до чертиков.
Машина в нашей глуши? Да еще такая огромная!
Не сбавляя скорости чудище несется прямо на меня, поднимая столпы пыли и распугивая и без того нервных кур!
Кричу, понимая, что машина вот-вот меня собьет! Но зверь останавливается прямо передо мной, заставляя кашлять от пыли.
— Что ты творишь?! — кричу я неизвестному, понимая, что тот вряд ли меня услышал.
Ох, как же мои курочки? Наверняка уже подавил с десяток!
Пыль оседает и я с облегчением понимаю, что ни одна птица не пострадала. Но злость моя от этого не поубавилась. Хочется высказать все наглецу и я уверенно шагаю ближе.
Тут дверь открывается, и хозяин этого танка предстает передо мной собственной персоной.
Я так и застываю, пораженная его видом.
Боже, он же невероятно красив! Густые черные брови, темные волосы и голубые как небо глаза...
Слова застревают в горле от увиденной картины, а мужчина стряхивает пыль с черных брюк и поднимает взгляд на меня.
И тут меня словно ушатом холодной воды окатывает, сколько в его взгляде равнодушия и … презрения?
— Слушай, мелкая, тут где-то должна жить старуха одна, Евдокия вроде зовут, не знаешь такую?
— Это я мелкая?! — вспыхиваю я от подобной наглости. Вот же правду говорят, красота внешняя — это далеко не всегда красота внутренняя.
— Так знаешь? — проигнорировав мой вопрос, спрашивает незнакомец.
Конечно знаю, он имеет в виду мою бабушку. К ней часто приезжают за исцелением, травами и снадобьями.
Кинув взгляд во двор, я вздергиваю нос и поворачиваюсь в мужчине:
— Ну знаю! А вы кто такой будете?
— Денис Антонович Вербицкий я!
— Ох, сколько пафоса! Мне это должно что-то сказать? — ехидно спрашиваю я.
Мужчина с минуту смотрит на меня, а потом хмыкает:
— Мы будем припираться или ты все же покажешь мне дом старухи?
— Старухи? — снова захожусь я в негодовании. Да кто он такой? К нам ездили всякие, но такого наглеца вижу впервые!
Я бросаю мимолетный взгляд на калитку, которая совсем уютно прячется в живой изгороди и в голове созревает гениальный план.
— А пойдемте, Вредницкий, я вам покажу, где живет ваша старуха!
— Я Вербицкий! — поправляет меня мужчина.
— Я так и сказала! — улыбаюсь я наивно и вижу как в глазах наглеца вспыхивает что-то наподобие раздраженности. Но он быстро возвращает лицу безразличие.
Ну ничего, сейчас мы посмотрим, как ты умеешь справляться со стрессом. Я покажу тебе лес, Вербицкий, и ох как я сейчас тебе не завидую.
Веду мужчину по тропинке, которая уходит вглубь леса. Если ею идти достаточно долго, то можно снова выйти к нашему с бабушкой дому, правда со стороны огорода.
Пусть не близкий, но и Вербицкий не лапочка. Нечего злить меня. Сейчас покажешь, какой ты смелый, на моей территории.
Я иду впереди, шелестя длинной юбкой сарафана и прислушиваюсь к шагам мужчины.
Нервничает. Задумчив. Разбито сердце.
Надо же, какой набор.
Есть у меня с детства особенность, я по поступи могу определить то, что на сердце у человека. Не знаю как это происходит. Знаю и все.
Но что привело этого сноба в наши края? Неужели за приворотным зельем приехал?
Ну да, такие, как он не могут пережить отказа. Готовы заполучать то, что им нужно любой ценой.
Хотя мне кажется дело тут совсем в другом. Вербицкий хоть и надменный, себялюбивый, но не злой. Нет в нем корысти, гнильцы. Этот человек справедливый, честный, с понятиями. Правда нетерпимый и вспыльчивый, но то не беда.
— Может туда можно доехать на машине? — нервно спрашивает мужчина, отцепляя репейники от штанин.
Да, скорее всего после нашей прогулки костюму придет каюк. Ну и ладно, не велика беда!
— Э нет, туда только пешком! А если не хочешь, можешь сесть в свой дорогущий гроб на колесиках и ехать обратно! — парирую я, а мужчина громко вздыхает.
— И нечего пыхтеть! К знахарке Евдокии так просто не ездят. Видно сильно прижало. А если так, что изволь идти куда скажут.
— Ладно, не пыхти, мелкая. Не привык я просто к вашему колориту.
Я только улыбаюсь, зная, что весь колорит еще у него впереди, но молча веду дальше в лес.
Сначала нас встречают редкие деревья и довольно утоптанная тропа, но потом заросли становятся гуще. Мужчина идет медленно, то и дело прислушиваясь к шорохам, я же смело шагаю дальше.
Скоро кроны деревьев настолько густеют, что почти не пропускают солнечных лучей. Даже птицы практически не поют. Я знаю эту местность. Ничего страшного в ней нет. Просто топи да болота. Здесь элементарно нечего есть птицам, а вот животным попросту опасно. Вот и не слышно ни шелеста, ни звука.
Вдруг вдалеке слышится вой и Вербицкий останавливается:
— Здесь водятся волки?
