Всю свою осознанную жизнь, я фанатично стремилась прожить не зря. Оставить отпечаток на этой земле и что бы иногда звучало моё имя в оживлённом месте. Но в связи с застенчивым и забитым в себе характером, я лишний раз стараюсь не появляться в публичных местах. Муниципальные организации и вовсе для меня табу. Я не комфортно ощущаю себя в массовом скоплении людей. Не имею и малейшего понятия, с чем это может быть связано. Низкая самооценка? Возможно… Мне трудно сойтись с людьми и доверить им сокровенные тайники моей жизни. Именно от этого я не замечалась в шумных компаниях старых друзей и не пропадала в запоях и непредсказуемых путешествиях. Моя жизнь самая обычная страница книги. Ничем не примечательная и ничем не выдающаяся. Разве что людьми. Настоящими, преданными, живыми. Их критически мало, но этого более чем достаточно для счастья.
Под шумы моря, за чашкой кофе или в перерывах повседневной суеты… Лежа, сидя или стоя на балконе, наблюдая дождь или может перед сном… Как бы ты не читал мою книгу, важно знать! Важно знать, что эта книга не сошла с типографической ленты и не напечатана бездушными машинами за несколько часов. Эта книга, по крупинкам выбрана из сердца и является неотъемлемой частью моей жизни. Да что уж тут лукавить-это моя жизнь. Перелистывая страницы, ты не просто изучаешь текст, ты изучаешь каждое мгновение и каждый миг моего существования. Ты щупаешь стук моего сердца, ты осязаешь агрегатное состояние моей души. Незамысловатыми эпизодами украшена каждая минута, проводимая в руках с этой книгой. Ведь так или иначе ты становишься частью неё.
Произведение «Там, где дышит моё сердце» таилось в жилах моего мозга длительный период времени и бережно вынашивалась идея доступной визуализации чувств.
Главная цель этой повести, полностью погрузить читателя в происходящие эпизоды. Ведь если ты не поживаешь его и не погружаешься в сценарий, нарисованный перед глазами, смело можешь эту книгу подложить под шатающийся стол.
Главным сюжетом моей картины, является сновидение. В чём же ее уникальность? В неординарности. Вам никогда не придет во сне ваша жизнь. Вам снятся ваши страхи, желания, мечты или фантазии. А этот сон самая настоящая Явь.
Главная идея-поделиться частью жизни, ощутить мой взгляд на неё и дать понять, что ощущала я прожив.
Моя жизнь-не достояние, не чудо, она не наполнена героическими подвигами и не несёт в себя политические созывы. Осмелюсь сказать, что это признание. То, о чём я бы никогда не сказала.
Часть первая " Жизнь и сновидения – страницы одной и той же книги"
Лениво качаясь на задних ножках стула, я задумчиво пялилась на протертый от старости комод. А он в свою очередь суровыми трещинами осуждающе оглядывал меня. Холодный цвет угрюмой старой мебели будто навязчиво заставлял меня заняться уроками, но упертая математика нагло подпирала дверь аудитории, не пропуская знания в мою голову.
Я мечтала. Я летала по просторам возвышенных мыслей и погружалась в пышные облака своей ветрености и романтизма. Глубокий и глухой звук нагло заткнул мне уши и помутил разум. Я дремала. Сон казался глубоким и сладостно проникновенным настолько, что ни один самый прожжённый ученый, не в силах сопротивляться такому плену физиологических особенностей тела, который поглощает мой мечтательный разум.
Солнечные лучи бабьего лета проникали сквозь тюлевый занавес и будто приживаясь оседали на мои юные щеки. Этот свет был столь жарким и проникновенным, что казалось он не покинет мою комнату еще довольно долго. Но короткое дневное солнцестояние предательски покидало землю и ночные сумерки грубо пали, касаясь острых верхушек тополей. Малышня ещё время от времени вскрикивала, соревнуясь с дворовыми псами.
Атмосферно. Моя улица стояла освещена душноватым ярко-желтым светом в а капельном исполнении окружающего оркестра. Солнце порой пыталось скрыться за плоскими листьями шелковицы, которые опылялись от проезжих машин. Несмотря на свою невинность, осень нарочно проникала в каждый уголок дома и наполняла стены особым запахом и не передаваемым удушающим вдохновением. Стихи лились сквозь самый зацементированный разум, фундаментируя все это плотным слоем из породы самого прочного сентиментализма. Кем бы ты не был, какие бы коктейли кровей не текли по твоим венам, ты невольно будешь пленен запахом зеленого грецкого ореха со шлейфом плачущей ивы.
Я спала. Глубоко и крепко. Как ребенок в утробе самого родного человека. Было так сладостно душно, челка и остаточные волоски моего небрежного хвоста на голове так нелепо покрывались юношеским потом. Сон был настолько крепок, сравнить его можно было только с 12-и летним армянский коньяком. Первый бокал пока ещё не пьянил, но давал понять, что за руль ты сядешь вряд ли. Жарко.
И вот я уж стала терять границу между дневной дремотой и полноценным сном. Суровый взгляд затертого комода, продолжал гипнотично давить на совесть, толкая на подвиг математических аксиом. Кто из них казался сильнее, я разобраться толком не смогла, но в неравном противостоянии науки и томной паутины, явно преимущество было в руках снулого плена.
Моей щеки коснулась мама. Я открыла глаза. Чувство счастья нахлынули меня вверх макушки. Изо всех сил, я незаметно для себя пытаюсь сдержать разочарованный плач. Но тонкая душевная структура моего неустойчивого характера с ухмылкой вызвала рёв. На меня смотрит мама. Говорит что-то невнятное, но весьма увлекательное, она гладит меня по щеке и повторяет шипящие успокаивающие звуки. Ее тонкие губы собрались в трубочку, но частично расплываются в улыбке. Всё же мне безумно было любопытно, что она говорила и я сдавила свой безудержный концерт. Она смотрит на меня и будто упиваясь моей милотой продолжает гладить мое лицо.
Глаза мамы серые со стальным оттенком. В них таится что-то безудержное, неуловимое, кажется, что они кричат, но в то же время нежно ласкают мой лик. Такие глаза не прощали ошибок. Они закалены стойкими и крепкими переживаниями, опираясь на истоки крупных жизненных ошибок. Ресницы стройно украшают, отлив пасмурного неба, а улыбка заставляет прикрыть усталые веки. Кажется, что она ворожит. Тёплые родные руки держат моё запястье и подносят к влажным, с легка розовым губам. Она упивается мной с каждой минутой все больше, умиление заполняет грудь и раскатывается мурашками по всему телу. Я смотрю на нее с глубоким недоумением и от этого снова и снова вырывается плач. Робкими движениями мама поднялась с постели и неумело взяла меня на руки. Я чувствую её дыхание, каждый удар сердца, родной и такой пьянящий запах волос, теплоту души и любимый нежный взгляд.
