Наконец-то я в родном городе. Соскучился. Слов нет. Здесь все родное и, если даже и не узнаваемое, то все равно, как минимум, двоюродное. В любом, а тем более, родном городе, где ты провел лучшие свои детско-юношеские годы, есть места, которые притягивают больше всего. Просто, они связаны с каким-то событием, приятным воспоминанием, от которого так сладко сосет под ложечкой и щемит сердце. Вот и сейчас все абсолютно так же, как всегда. Как будто и не уезжал. Иду себе и иду по невыносимо знакомой улице, прохожу тополя, ближе которых нет, и не будет. Они приветливо шумят, как будто здороваются, чуть наклоняя царские кроны. Все, все родное. И люди, и машины, и южный говор, и бабульки с нехитрыми садово-огородными цветами. Даже встречный перегар. Тоже родной. Почти. Кстати, одна из любимых моих улиц! Я бы даже сказал, улочек. Хотя, раньше мне казалось, что это чуть ли не проспект. Дааа, или мы выросли, или улочки высохли и съежились под тяжестью прожитых лет. Да и моя поступь не так уж легка, но тверда. Поживем еще! Не смотря на всю узнаваемость местных достопримечательностей, изменения все-таки заметны. И еще какие! Понастроилииии! И все еще продолжают строить. Такое впечатление, что все города, улицы и поляны резиновые. Как же в них умудряется уместиться столько кирпича и бетона? Кажется, что скоро кора земная не выдержит этой серой пыльной тяжести и провалится где-нибудь на очередной стройке. Да хотя бы на этой! Нет, никогда мы не научимся и строить и скрывать убогий сей процесс, так обильно окатывающий тебя с головы до ног какой-то противной кирпично – железобетонной пылью. Аж настроение испортилось. Кажется, оно портится вместе с погодой… Небо внезапно стало очень быстро приобретать темно-дымный оттенок и тучи буквально понеслись из небес на землю, будто пытаясь придавить и принизить все живое. Не дай бог, дождь! Внезапно поток ветра, уже похожего на ураган, взвился, взвыл и с неистовой силой ударил мне в лицо, ослепляя поднятым с земли строительным мусором. Я инстинктивно зажмурился и даже присел. Но ураган и не думал шутить. Он ударил меня в спину, заставив покачнуться и сделать несколько шагов вперед, по направлению к выкопанному котловану. Мне показалось, что на секунду я лишился сознания. Путем невероятных усилий над собой, я открыл глаза и буквально обомлел: я стоял на самом краю неогороженного огромного котлована. Еще шаг и… Всем телом я попытался наклониться в противоположную сторону, но ветер, как будто поджидал меня и, моментально вычислив мои мысли, с утроенной силой ударил в бок, пытаясь скинуть меня в огромный черный котел. Ну, это уж слишком, – подумал я, и вдруг понял, что это страх. Он завладевает всем моим телом и мозгом, каждой клеточкой, и частичка сопротивления ему становится все меньше и меньше. Чтобы попытаться хоть как-то удержаться наверху, мне пришлось встать на колени, не обращая внимание на грязь и чистые джинсы. Ветер же, как я понял, все это время собирал свою чудовищную силу и, как только я отвернулся от котлована и немного поднял голову, он врезал мне так, что я, как страус, воткнулся головой в землю позади себя, дабы не встретиться лицом к лицу со своим врагом и попытался взять тайм-аут. Внезапно ветер прекратился. Но я чувствовал его. Он стоял сзади, сверху вниз презрительно оглядывая свою жертву. Он набирался сил и, прежде, чем нанести свой решающий и сокрушающий удар, наслаждался моей беспомощностью и жалким видом. И, все же, я приоткрыл глаза. ОН был за спиной. Я инстинктивно поглядел вниз, в жерло котлована, который казался мне зловещей бездонной черной пастью, пытаясь понять, что меня ожидает там, внизу. Но тьма стала настолько густой и мрачной, что я ничего не смог увидеть. Моя правая рука нащупала приличный булыжник и я, подвергаясь инстинкту самозащиты, прихватил его и сжал в руке. А если я смогу отбиться от него камнями? Уж не знаю, почему эта идея показалась мне разумной, но я стал шарить руками по земле в поисках камней. Мне удалось судорожно набирать несколько, и я стал готовиться к своей контратаке. И тут мой взгляд упал в черную дыру котлована. Мне вдруг показалось, что в глубине я увидел некое сказочное чудовище. Ну, что-то похожее на дракона. Чушь какая-то. Перегрелся? Или уже с ума сошел? Опять крепко зажмурил глаза и снова открыл их в надежде на то, что видение рассеется. Ох, мама дорогая! Да это не сон! Из глубины огромной земляной дыры ко мне медленно поднимался жуткий и огромный зверь. Нет, скорее, какое-то полуземное чудище, с одной стороны похожее на Лох-несского монстра, с другой, на нереальных размеров дракона с характерными зубцами на туловище и голове. Его мерзкая огромная башка медленно, но верно приближалась ко мне с явно не дружелюбными намерениями, и я уже мог разглядеть его ненавидящий взглядом темно-бардовых глаз. Только инстинктивно понимая, что спасаться как-то надо, я попытался встать во весь рост с намерением закидать этот подземный кошмар камнями, неосознанно понимая, что для него это – слону дробина и участь моя может решиться в самое ближайшее время. Видимо, все-таки, сейчас! И тут я ощутил легкое дыхание в районе затылка. Как будто, кто-то, шутя и игриво, подул мне в затылок. На секунду я удивился – кто это? Но тут же все понял. Это ОН, ветер! Он просто решил надо мной напоследок поиздеваться. Они заодно! Этот чучело и ОН! И, кажется, я знаю, что сейчас произойдет… Я даже не успел додумать свою мысль, как оглушительной силы удар обрушился на меня сзади, мои ноги оторвались от края пропасти, и я головой вниз полетел в свой страх! Последнее, что я успел увидеть, это широко разверзнутая пасть чудовища, в которую я стремглав влетал! (Кстати, успел заметить, что зубы-то у него не белоснежно белые огромные клыки, а редкие, гнилые пни совершенно разных размеров. Наверное, для разжевывания меня и их бы хватило с лихвой, но мысль о том, что, может, меня спасет его широкомаштабный кариес, все-таки, на секунду меня успокоила…).
Очнулся я через… не знаю точно, когда. Тело ломило, особенно, левый локоть. Да и левое колено тоже. Я огляделся вокруг. Практически темно. Куда же это меня занесло? И тут я моментально все вспомнил. И ЕГО, и дракона. Господи, так он же меня проглотил! Ну да, если я живой, а летел в его мерзкую пасть, значит, так оно и есть. Нужно понять, что происходит вокруг меня. Какая-то грязь, слякоть. А ведь сейчас лето… Ох, не дай бог! Так я же у него в животе! Меня так передернуло от мерзости и липкого страха, что я еле удержался на ногах. Кстати, наверное, не только от этого. Земля подо мной шевелилась! Впрочем, какая уж тут земля? Брюхо этой мерзкой гадины! Это земляной червяк проглотил меня целиком! Не разжевывая! Ай да молодец! Кстати, так видно, он рассчитывает, что его мерзкие кислотные ферменты быстренько меня переварят? Фу! Неприятно. А что делать? Мои глаза начали уже привыкать к темноте, и я мог уже немного различить стенки его брюха, все в слизи и постоянно колышущиеся. «Потолок» был надо моей головой еще метра на три. Здоров же он пожрать. Пока набьешь такой желудок… Да все бы можно было стерпеть. Но запах! Не хочу и не могу его передать, потому, что такого я никогда в жизни не нюхивал. Этак я быстро провоняюсь этой падалью. Еще бы, ведь, как я понимаю, тут в свое время побывал не только я, но и … да мало ли, кто? Стало как-то жутко от того ощущения, что я тут не один… Я снова напряг зрение и попытался немного оглядеться. Вроде бы, ничего живого. По крайней мере, в двух шагах от меня. Я сделал шаг. Второй. Держаться, конечно, можно. Вот черт! У меня же должна быть зажигалка! Если, конечно, она у меня не потерялась в полете. Ах ты, батюшки! Вот же она, в кармане куртки. Ну, и слава богу. Я чиркнул пару раз, зажигалка выплеснула свет пламени, который меня ослепил. Я отвел глаза, проморгался. Подняв свой импровизированный факел кверху, посмотрел вокруг. Даааа, брюхо, конечно, знатное, большое. И вонючее. Местами виднелись какие-то ошметки, вот пакет из-под сока, а вот пустая пластиковая бутылка. Одна, вторая, третья… Да тут их полно! Видать, не переваривается такая еда у этого квазимоды. А вот и кости. Немного, но есть. Большие. Как у человека берцовая… И тут меня осенило. Так вот откуда все эти бутылки, да пакеты! Тут зажигалка сильно накалилась, и я потушил пламя. Да уж, попал! Так вот, значит, какая моя участь… Грустно. Ладно, посмотрю еще раз. Я чиркнул зажигалкой в дальнем углу живота. И чуть ее тут же не выронил! На меня, уставившись еще свежими и почти живыми глазами, смотрело какое-то человеческое лицо! Ну, человеческим его можно было, конечно, назвать с трудом. Только по характерным чертам, волосам, и начинавшемуся тлеть лицу. В глазах его застыл ужас, и все лицо выражало крайнюю степень кошмара, пережитого в последние секунды жизни. Голова была одна, без туловища. И сохранилась она только лишь потому, что каким-то чудесным образом впилась в межреберное пространство чудища и торчала оттуда, как зловещее предупреждение о моей незавидном будущем. Неужели же ничего нельзя сделать? Я начал лихорадочно напрягать шокированный мозг, и тут вдруг вспомнил очень важную вещь! Ну, как же это лучше выразиться? Ну, в туалет ему же тоже должно хотеться? Только вот желудок-то у него не полный. Кем тут, понимаешь ли, ходить? А ждать, когда его кислота начнет переваривать меня в этом неуютном местечке, равносильно медленному самоубийству. Это даже и не тюрьма. И клочка неба не видно. Дааа. Я спрятал зажигалку в карман и вдруг ощутил там что-то твердое. Ба! Да это же камни, которые я подобрал наверху. А что? А давай попробуем! Камней оказалось штук шесть. Маловато, конечно, но это – единственный выход вывести его из себя и спровоцировать извержение… пардон, дерьма в виде меня. Я решил, что мой «потолок» – самое его больное место. Да, а еще нужно попрыгать в его чреве, авось, поможет. Я размахнулся и, что есть силы, швырнул камень в то место, которое мне показалось наиболее уязвимым. Камень смачно впился в слизкую массу и даже не шмякнулся обратно. Его, как бы, засосало. Но моя задумка не осталась незамеченной. Животина сильно дернулась, так, что я еле устоял на ногах. Ага! Вот он, твоя Ахиллесова пята! Тогда я тебе устрою сильнейшее несварения с дрыстней! На тебе еще! Второй толчок был сильнее и я, уже не устояв на ногах, шмякнулся на колени. Надо бы в тебе попрыгать хорошенько! И я принялся скакать, как сумасшедший. Это была какая-то жуткая оргия на шабаше. Я вошел в раж, сознание у меня помутилось, как у пьяного. Я скакал и визжал, исполняя этот страшный предсмертный танец. Да лучше уж разбиться вдребезги о землю, чем сгнить в этом поганом чреве! Одновременно, я запускал в пузо свою каменную артиллерию, исполняя при этом ритуальный туземский танец и привывая во весь голос. Я уже не стоял, а летал по всему пространству, сильно ударяясь о его стенки, прилипая к мерзким липким и вонючим бокам. Но я не останавливался! Я просто понял, что, или же я умру сейчас, все равно, от чего, либо добьюсь освобождения. Пусть, даже, через жопу! И, о, хвала господу! Меня очень сильно тряхануло, я упал и понял, что начал скользить по брюху в сторону, откуда ни возьмись, проявившегося лучика света. Я сразу все понял, и радость охватила меня! Я победил, победил! – хотелось кричать мне, но вместо этого, я просто съезжал, вниз выпучив глаза так, что они чуть ли не выпрыгнули из орбит.
