Глава 1.
Принарядившись и надушившись так, что щипало в носу, Михаил в приподнятом настроении шагнул из дверей санатория в южный вечер Сочинского курорта. В свои сорок он чувствовал себя молодым и сильным, с веселым, компанейским характером, любил женщин, удовольствия, не особенно стесняя себя в средствах. В этом санатории он отдыхал уже четыре отпуска подряд, поэтому хорошо знал всю обслугу и город. Кого надо одаривал недорогими подарками, получая взамен понимание, уважение, и, главное, свободу…
Подойдя к танцплощадке, он отметил, что за прошедший год, мало что изменилось, народу тоже было немного. Наверное, ещё рано, подумал он и стал рассматривать публику. Под магнитофонные записи танцевать, видимо, было не интересно, все ждали ансамбль. Внимание привлекали две пары. Мужичок с круглой лысиной страстно обнимал полную шатенку, да девица, с наголову ниже себя партнёром, обнявшись, сумрачно топтались на месте.
– Скучно-то как…, – поморщился Михаил и неожиданно услышал:
– Я тоже так думаю!
Он обернулся. Перед ним кокетливо улыбалась женщина. Яркая брюнетка не сводила с него прожигающих черных глаз. Он даже вздрогнул, так незнакомка была похожа на его жену, трагически погибшую при непонятных обстоятельствах. Ну, точная ее копия. А незнакомка продолжала улыбаться.
– Вы, наверное, сегодня приехали?
Желания знакомиться с ней не было, и Михаил тоскливо оглянулся, не отвечая на вопрос. К забору, ограждавшему танцплощадку, подошли три женщины. Непроизвольно выделил стройную блондинку. Пышные, белокурые локоны гроздьями свисали на плечи и грудь, полные губы застыли в улыбке, а широко распахнутые глаза светились желанием встретить приключение. Не удосужив брюнетку ответом, Михаил отошёл в сторону, не сводя с троицы глаз.
Женщины, весело переговариваясь, заходить на танцплощадку не торопились. Старшей из них, с волосами цвета спелой вишни, собранными на затылке в пучок, было чуть больше сорока, блондинке около тридцати, а третья, по возрасту моложе подруг, тоже русоволосая, кивнув в его сторону, что-то сказала подругам и все трое призывно засмеялись. Михаил, стараясь придать голосу лёгкую весёлость, поприветствовал незнакомок:
– Добрый вечер, красавицы…! Будем знакомиться…?
Женщины немного смутились. Михаил пошутил:
– Не бойтесь, я не кровожадный и не кусаюсь. Я всего лишь полицейский из Тамбова в чине майора.
Он, как фокусник, вытащил из нагрудного кармана удостоверение и, развернув его, лихо щелкнул каблуками.
– Прошу следовать за мной… на танцы.
Взяв блондинку под руку, он всех троих увлёк вовнутрь. Появившиеся музыканты стали настраивать аппаратуру. Вскоре Михаил уже знал, что женщины приехали три дня назад и отдыхали «дикарями», снимая домик неподалеку. Ему всё больше нравилась блондинка. Танцевал он только с ней, прижимая к себе и с упоением шепча её имя на разные лады.
–– Света, Светуля, Светик, Светлячок….
Она улыбалась, показывая, что ей приятно внимание, и он, распаляясь всё больше, уже думал об интиме. Замелькали мысли, как бы эффектно и необидно увести ее к себе в номер. Подруг приглашать не думал. Ему хотелось покорить женщину сегодня, и такое желание сверлило и кричало во всех частях его организма. Увлекшись девушкой, Михаил ни разу не вспомнил о встрече с незнакомкой, похожей на его жену.
Но желаниям Михаила не суждено было сбыться. После танцев подруги решительно хотели домой, и сколько Михаил не уговаривал Свету, а потом уже и всех троих посетить его скромное жилище, сколько не соблазнял их копченым лещом да шампанским с вкусными конфетами, все было напрасно.
Проводив новых знакомых до дверей домика, который они снимали, и, уговорив Свету утром встретиться на пляже, Михаил, не спеша, возвращался к себе. Вдыхая густой, насыщенный ароматами летнего, южного города воздух, он предавался размышлениям. Почему-то было не очень спокойно на душе, что-то его тревожило. Он старался настроиться на позитив, внушая себе, что во всём виновата тёмная южная ночь.
И всё же, оступаясь и чертыхаясь, он старался быстрее выбраться из частного сектора, где почти полностью отсутствовали фонари, и совсем не было прохожих. Наверное, поэтому и не отпускало чувство тревоги, но светлячковая гора, вызвав любопытство, всё же заставила его остановиться. Светясь тысячей маленьких фонариков, гора завораживала взгляд. Михаил протянул руку, чтобы коснуться светящейся точки, но огонёк тут же погас
***
Внешне все выглядело благополучно. Михаил, как и хотел, поселился в давно знакомом старом корпусе. Встретил симпатичных людей и в первый же вечер наладил знакомство с красивой женщиной, которое обязательно должно перерасти в курортный роман. Сколько таких историй было в его жизни и не упомнить. Михаил открыл окно. Струя свежего воздуха обласкала его лицо и грудь. Вглядываясь в кромешную темноту, возникло ощущение чьего-то присутствия под окном. Он резко закрыл его и задёрнул штору. Ложась на мягкую, широкую постель, под белую, хрустящую простыню, трунил над собой: «Стареешь, Мишка, квалификацию теряешь. Сколько красоток крутилось вокруг, а спишь один. Один мог бы и дома спать…».
Он долго ворочался, то сбрасывая простыню, то снова накидывая на себя, а воображение услужливо рисовало ему картины одну соблазнительнее другой, и во всех присутствовала Света. Измучившись, он снова открыл окно, за которым черной стеной стояла южная ароматная ночь. Невнятный шорох в гуще акации заставил его отпрянуть от подоконника. Постояв минуты три неподвижно и не услышав больше ни звука, Михаил выругался:
– Черт бы побрал эти нервы. Нет, отпуск дают не зря.
Выпил стакан воды, налив его прямо из под крана, и удобно устроившись в постели, изо всей силы зажмурил глаза, пытаясь уснуть. Но, сон сморил его только под утро. Приснился кошмар. Он дрейфовал по морю на плоту. Не было весел и ничего другого, пригодного для гребли. Кругом плескались волны, и чайки пикировали вниз, пытаясь выхватить из воды рыбу. Берег виднелся далеко, далеко и, чтобы приблизить его, он изо всех сил стал грести руками, но тяжелый, неповоротливый плот плохо слушался, и его все дальше относило от берега. Неожиданно, небо резко потемнело, а чайки превратились в длинноклювых стервятников, которые камнем падали на него, стараясь ужасными клювами вырвать из его тела кусок мяса. Он отбивался руками и ногами, но птицы, не переставая, клевали его и клевали, казалось, им нет числа. Весь окровавленный Михаил решил спасаться от них в воде и соскользнул с плота в море.
Очнувшись на полу, он не сразу пришел в себя. В роту пересохло, болела рука, которой он обо что-то ударился, тело ломило, как побитое, голова болела.
