Капли воды ритмично отстукивали по холодному грязному полу темницы, под стать нервным шагам человека, заточённого в ней. От былого блеска его одежд не осталось и следа. Да и что там говорить о его одеждах? Весь его облик оставлял желать лучшего. Мужчина, некогда внушающий страх в сердца людей одним своим именем, теперь был не более чем тенью. Худой, взлохмаченной, зловонной и угасающей тенью.
– Стерва! – резко остановившись, выкрикнул он в бессилии.
Ему до сих пор едва верилось в то, что его могли приговорить к смертной казни, которая придёт в исполнение через каких-то пол часа.
– Маленькая дрянь! – прошипел он снова, злобно скалясь.
Сквозь мизерное окошко под потолком, можно было услышать возню работников, возводящих эшафот. Они частенько посмеивались и шутили на отвлечённые темы, что уже начинало действовать на, без того, подорванные нервы мужчины. Безразличие к его участи было совсем не тем что он представлял, когда размышлял о своей кончине. В своих фантазиях ему чудилось, что люди боготворили его, а после его смерти им должно было возвести ему с десяток храмов. Оттого реальность угнетала ещё больше.
Молотки стучали беспрестанно. Даже по ночам. Явное доказательство того, как сильно от него хотели избавиться и как торопились в своём желании увидеть его казнь.
«Трусы!» – подумал он с кривой ухмылкой на лице.
Высота окна не позволяла выглянуть на улицу и понять, что же за участь ему была уготована? Будет то повешенье? Обезглавливание? Четвертование? Сожжение? Столько различных способов оборвать чью-либо жизнь. И с каждым из них мужчина был очень хорошо знаком. Ведь ранее, он был именно тем, кто раздавал жуткие приговоры.
«Какова ирония» – покачал он головой.
Однако, несмотря на скорую смерть, узник не собирался впадать в отчаяние. То не было в его характере. Он знал, что у него ещё есть шанс на месть, и будь он проклят, если не воспользуется им.
Заслышав громкий хлопок дверей вдали, он немедля рванулся к решётке и вцепился в её ржавые прутья. Ожидание того, кто должен был вскоре появиться, отзывалось дрожью в его груди. А когда приближающиеся шаги принялись отдаваться эхом по коридору, он и вовсе чуть не упал на колени от накатившего на него облегчения.
– Наконец-то. – выдавил он, как только монах в тяжёлой рясе, остановился перед камерой.
Наряд священнослужителя не вписывался в унылость серых и влажных стен этого места. Серебро и золото, в затейливом узоре покрывающее подол его одеяния, не вязался с грязью под его ногами.
Устремив взгляд на лицо монаха, мужчина заулыбался. Маска, скрывающая правую сторону лица его посетителя, была ему до боли знакома. Ведь именно он был причиной увечью, скрытому теперь плотной вельветовой тканью.
– Слава Богам, это ты. – выдохнул мужчина.
– Вы просили меня прийти, Милорд. Как же я мог отказать? – учтиво склонил голову монах. – Вы хотите покаяться перед казнью?
– Ещё чего! Мне не за что просить прощения! Да и ты не настоящий священник! – возмутился мужчина, резко отстраняясь от решётки. – Покаяться должна эта стерва, что вынесла мне приговор!
– Эта стерва – ваша дочь, Милорд.
– Вот именно! Мерзавка! Такая же потаскуха как и её мать. Я должен был задушить её в младенчестве… Хотя…
– Милорд?
– Не могу не признать, что она умна… – с грустью покачал он головой. – Истинная наследница.
Откинув седые свалянные локоны с лица, он прошёл в глубь камеры и разразился истерическим хохотом. Ему и вправду было смешно от мысли, что даже в подобную минуту, не мог найти в себе сил отрицать очевидного – его дочь была хитра и терпелива. И это вызывало не только уважение, но даже некую отцовскую гордость.
– Зачем же вы меня позвали, Милорд? – спросил тихо посетитель, пристально наблюдающий за ним.
– Ты единственный, кто всё ещё предан мне. Не так ли?
– Разумеется.
Твёрдость в голосе гостя была единственным подтверждением, нужным мужчине. Даже если бы он обошёл весь Риалл, то вряд ли нашёл более верного человека. Послушного настолько, что когда-то давно, не подумал дважды, перед тем как вырвать себе глаз, только потому что того пожелал его Лорд.
Медленно приблизившись к стене, мужчина вытащил покосившийся кирпич из стены, открывая тем самым тайник, созданный предыдущими заключёнными. Поразмыслив пару секунд, он вытянул из образовавшейся ниши свиток и с благоговением покрутил его между пальцев.
«Стоит ли это делать? – подумал он. – Может следует оставить всё как есть?»
Но нет. Он не мог. Оскорбление нанесённое ему требовало ответа. Дочь или нет – он отомстит.
– Вот. – протянул он свиток мнимому монаху.
– Что это?
– Открой и прочти.
Тот выполнил просьбу, и как только его глаза пробежались по первым словам начертанным на бумаге, он с удивлением посмотрел на мужчину:
– Но это же…? Вы вверяете мне подобный документ?
– Да. Мне больше нечего терять. Мила решила потягаться со мной силами? Посмотрим как ей понравится такой поворот событий. – хитро скалясь произнёс мужчина.
– Но как же я смогу…? – начал было монах, но был прерван.
– Я тебе доверяю, Ровэн. Ты справишься. К тому же, какая разница? Даже если это не сломит мою дочь, то уж точно её уязвит.
Громкий лязг ключей стал предвестником того, что стража направилась в сторону камеры и мужчина дал знак монаху спрятать свиток в широких рукавах его рясы. Через каких-то пол минуты узник был закован в кандалы и бесцеремонно выведен из камеры.
– Лорд Алистар… – прошептал монах.
– Больше я не Лорд, но спасибо за напоминание. – горделиво выпрямившись произнёс тот, и уверенно зашагал вслед стражникам, на встречу к ожидающему его палачу.
Трудно было сказать, как долго Эллиана провела в вынужденной дрёме. Время затерялось во сне, ровно как и сама девушка. Просыпалась она изредка, но была тут же ввергнута горьким отваром в новое забытие. Всё что она успела заметить перед очередным сном, так это то, что отвратную жидкость ей в рот заливала черноволосая девушка, которой помогал светловолосый молодой человек. Из их разговора, она поняла, что девушку зовут Виола, или коротко Ви, как частенько её называл парень по имени Данте. Невозможно было сказать, что именно им было надо от Эллианы, но одно было ясно как день – они не собирались давать ей очнуться.
Пару раз, она пыталась воспротивиться свежеприготовленной порции зелья, но была с лёгкостью обездвижена и силой опоена. Также невозможно было притворяться спящей. Отвар вливался по расписанию, невзирая на то, спала она или нет. На данный момент она насчитала двенадцать порций, и была уверена что, то был далеко не конец.
Хоть возле неё ничего особого не обсуждалось, ей всё же удалось разобрать разговор молодых пленителей вдалеке. Они задавались вопросами. А именно: кто она? Как её зовут? И разумеется, какова её связь с Риаллским дворцом и Милой? Однако у неё самой ничего не спрашивали. Но то и было понятно. Ведь они боялись её. А если быть точнее – боялись её дара.
