Собеседование с Алевтиной Павловной
Странное название для кофейни, не правда ли? Вот и я подумала об этом, когда прочитала объявление о работе на одном из сайтов: «Мы ждем в нашу чудесную кофейню «Потерянные души» бариста. Если ты молод, креативен и по-настоящему любишь кофе, приходи к нам. Мы с радостью научим тебя делать великолепный кофе, если у тебя нет опыта. Мы предлагаем удобный сменный график, достойную зарплату, интересное общение и возможность участвовать в конкурсах для раскрытия своего таланта. Мы обязательно подружимся, если ты любишь кофе, нестандартно мыслишь и готов удивлять своим искусством приготовления этого волшебного напитка». Я молода, у меня нет опыта работы, я, не задумываясь, откликнулась на эту вакансию, будучи абсолютно уверенной в том, что мне не перезвонят.
Кофейня располагалась довольно далеко от моего дома, но, так как я искала работу уже больше двух месяцев, то решила не придавать этому значения. Я зашла на сайт этой кофейни и увидела, что, несмотря на жутковатое название, кофейня ничем не отличается от десятка подобных заведений, разбросанных по всему городу. Да, зал можно было назвать красивым. Его интерьер был выдержан в стиле начала двадцатого века: обилие кованых цветов и птиц, круглые столы, стулья, обитые тканью. Мое внимание привлекло старое пианино с двумя подсвечниками, стоявшее в небольшой нише и большие настенные часы с маятником, наверное, семидесятых годов двадцатого века, купленные, очевидно, на одной из барахолок. Такие же часы висят в нашей гостиной, и такое же пианино стоит в моей комнате.
Тем же вечером мы с тетей сидели в гостиной и играли в карты, часы пробили девять и я, взглянув на них, вспомнила об объявлении и рассказала тете о странном названии кофейни.
– Хм, «Потерянные души», – глядя на свои карты, пробормотала тётя, – название, безусловно, запоминающееся, наверное, посетители чувствуют себя особенными, когда приходят туда. На это и рассчитано. А сколько платят?
– По результатам собеседования.
– Но ведь ты же не умеешь готовить кофе, зачем ты им нужна?
– Ах, Саша, что значит, «зачем я им нужна»? Я должна думать о том, зачем они мне нужны. У меня заканчиваются сбережения.
Тетя внимательно посмотрела на меня поверх своих карт.
– Ну, голодать ты не будешь, крыша над головой у тебя есть, ты не в лохмотьях. Может быть, стоит поискать еще что-нибудь, не со столь экстравагантным названием.
– В любом случае, если мне позвонят, я съезжу на собеседование, а потом буду решать.
– Ну-ну.
Не люблю это её «ну-ну». Иногда моя тётушка ведет себя так, как будто всё знает о жизни, обладает редкостной прозорливостью и добилась невероятного успеха в жизни. Когда с нею разговариваешь, чувствуешь себя младенцем. И это не только мое впечатление. Я думаю, именно из-за своего высокомерия и тщеславия, моя тетя к своим сорока годам ни разу не была замужем. Нет, она не мужененавистница, но искренне считает, что мужчины невероятно глупы. «Как это им в жизни всё сходит с рук, – сказала она мне однажды. – Они пускаются в авантюры, могут пить, курить, бродить темной ночью по сомнительным местам и всё равно занимают должности и больше зарабатывают, чем самая умная женщина с безупречной репутацией». На подобные замечания тёти я всегда говорю нечто вроде: «Да, мир несправедлив».
Мне позвонили на следующий день, и я поехала на собеседование. К концу дня жара спала, и вечер был чудным. Кофейня располагалась у проезжей дороги, ведущей из города, и очень отличалась от домов вокруг. Дорога проходила через частный сектор. Наверное, когда-то эта улица была многолюдной, но теперь она была пустынна. Эта улица напомнила мне улицу в небольшом городке, где я жила в детстве: те же старые деревянные дома с яркими клумбами цветов перед окнами, тропинки вместо тротуаров и высокие липы, словно отгораживающие дома от проезжей дороги. Кофейня выделялась на фоне остальных домов. Возможно, когда-то это был коттедж, построенный, очевидно, в девяностых годах, с характерной для того времени причудливой архитектурой. Здесь были и две прямоугольные белые колонны на входе, высокие узкие окна первого этажа, и окна во всю стену мансарды, две миниатюрные крытые башенки, наверху которых трепетали маленькие флажки, неопределенного цвета. Стену дома продолжал кирпичный забор из серого камня, увитый диким виноградом, он заканчивался с началом границы соседнего участка, на котором стоял заброшенный дом с кое-где выбитыми стеклами на окнах.
Когда я вошла в кофейню, я увидела около стойки заказов женщину лет шестидесяти и почему-то сразу решила что она и есть директор кофейни. Это была довольно высокая худощавая женщина, державшаяся невероятно прямо, с короткой стрижкой, с ярко накрашенными губами в легком платье и на высоких каблуках. Когда я спросила у официанта, где я могу увидеть Алевтину Павловну, он тут же подвел меня к этой женщине.
– Да-да, вы вовремя, – сказала она, оглядывая меня с ног до головы и снисходительно улыбаясь. – Пройдемте.
Мы вышли из зала, и стали подниматься по узкой крутой лестнице на третий этаж. На третьем этаже был небольшой коридор, весь увешанный какими-то черно-белыми фотографиями и грамотами в рамках, заканчивался он двумя дверями, располагающимися друг напротив друга.
– Нам сюда, – сказала женщина, открывая правую дверь, и когда я вошла в комнату следом за нею, я очутилась в полумраке старой мансарды.
Мы прошли еще немного, не обращая внимания на людей, сидящих по углам за маленькими столиками, и зашли в кабинет.
– Прошу вас, садитесь, – сказала Алевтина Павловна, указывая на стул около стола. – Вы курите?
– Нет.
Она открыла окно и закурила.
– Анастасия Сергеевна, не так ли? – спросила она, обернувшись ко мне. – Вчера поздно вечером вы откликнулись на наше объявление. Скажите, что вас привлекло в нем?
– Оно мне показалось необычным. Как и название кофейни.
– А-а! Как вы его находите?
– Я думаю, оно звучит забавно.
– Забавно! – она усмехнулась. – Мы открылись этой весной, работаем недавно, как вы можете понять, но у нас уже есть постоянная клиентура. В нашей команде работают профессионалы. Скажите, Анастасия Сергеевна, какова основная цель работы любой организации?
– В современном мире, боюсь, что основной целью, по-прежнему, остается получение максимальной прибыли.
– Почему вы использовали слово «боюсь»?
– Потому что это не всегда правильно, не всегда оправданно. Может быть, организация, как и человек, должна преследовать и еще какие-то цели, кроме обогащения.
– Вы интересно мыслите и вы мне нравитесь. Да, у нас есть еще одна цель, помимо получения прибыли от своей деятельности. Мы даем возможность людям избавиться от одиночества. В нашем кафе встречаются с друзьями, делятся идеями, занимаются творчеством, признаются в любви, назначают свидания и расстаются, отмечают значимые даты. Это не семейное кафе, не молодежное. Это кафе для людей, которые ищут себя, хотят остановиться и подумать о том, что им делать дальше. Всё это требует создания определенной атмосферы. У нас нет громкой музыки, игровой комнаты, телевизоров, нет доступа в интернет. На первый взгляд может показаться, что мы отброшены на сто лет назад, но именно это ощущение нам и хочется создать. Человек перегружен информацией, у нас он должен чувствовать спокойствие, радость. Поэтому к работникам кафе у нас тоже есть определенные требования: у девушек должен быть спокойный макияж, аккуратные прически, форму мы предоставляем, неспешность в движениях, разговаривать необходимо тихим спокойным голосом. Работать нужно будет без суеты, пустой беготни и перебранки между собою.
