КНИГА ВТОРАЯ
ТАЙНА ПРИЗРАЧНОГО ЗАМКА
Глава первая
ЗОЛОТЫЕ СКАЛЫ
1.
Люблю путешествия! Мчать в неизведанное, просыпаться каждое утро в другом месте, узнавать новое, встречать интересное.
Мне нравятся дороги. Чем дольше в пути, тем лучше! Можно напевать, устремляясь вперёд. Можно смотреть вокруг, удивляясь и радуясь. Можно остановиться, сделать привал и подумать обо всём: услышанном и увиденном в пути, о тех, кого встретил, что узнал. А, может быть, меня просто тянет в дорогу? Как знать?
Движение приводит в порядок мысли, успокаивает душевную боль, отвлекает от обыденности, уныния, тоски, которых в нашем городе предостаточно.
Путешествовать лучше пешком, тогда внимательней всё рассмотришь, а точнее почувствуешь и поймёшь. Но мы спешили.
… Летели мы семь дней и ночей. Ну, не всё время. С перерывами на, как сказал бы Домовой: «Отдохнуть и подкрепиться, сил набраться и умыться».
И вот впереди показались Золотые Скалы! Их назвали так не потому, что они были из золота. Просто на рассвете вершины гор окрашиваются в золотисто-розовый, а на закате в пурпурно-золотой. Хотя драгоценностей в Золотых Скалах хватало. Хранились они в глубоких пещерах, попасть в которые удавалось не каждому. К тому же пещеры охраняли гномы, которые чужаков терпеть не могли, поэтому заставляли плутать в многочисленных тёмных лабиринтах или устраивали обвалы. Драгоценные камни, золото и пещеры нас не интересовали. Нам бы Озеро-сердце найти! А для этого взобраться на вершину. Не взлететь, а взойти. Таково условие.
… Пока мы летели, я вспоминала всё, что знала о талисманах, амулетах, оберегах. Вот у меня теперь подвеска-оберег с символом Хранилища. Конраду помогает превращаться подвеска-сердце. Рубин — глаз не оторвать! Зря не спросила тётушку о предназначении такого важного артефакта. Она прекрасно разбирается в драгоценных камнях, верит в их целительную, охранную силу. И меня научила.
2.
Я решила показать Дракону свою осведомлённость и затараторила:
— По одной из восточных легенд рубины называли глазами Драконов. Они светятся в темноте из-за мощной ауры и большой астральной силы. Того, кто долго смотрит на рубин, он завораживает. Правда, нигде не упоминалось о сверкающем рубине в форме сердца. Вот бы заскочить ненадолго в АГМИЛ. Там точно знают.
Дракон удивлённо повернул голову и хмуро произнёс:
— Этот камень один такой на свете.
— Ещё бы!
— Ты с метлы не свалишься?
Сказал он это вовремя.
Метла резко начала снижаться. Вышло это так неожиданно, что я кувыркнулась вместе с ней несколько раз в воздухе.
— Ого! — оторопел Дракон и подлетел поближе.
«Поймать хочет, — промелькнула догадка. — Или посмеяться?»
— Спорим, успею подхватить? — насмешливо произнёс Дракон.
Я с трудом удержалась на метле и с вызовом заявила:
— Всё в порядке! Мы часто устраиваем гонки на скоростных мётлах.
— Хо-хо-хо, — не сдержал эмоций Дракон. — Это заметно, что часто.
Больше он ничего не сказал, но мысленно прибавил: «Акробатические номера у тебя выходят очень круто! И прихвастнуть ты не прочь».
— Это правда, а не хвастовство! — выпалила я, доказав, что тоже умею «мысли читать».
3.
Под нами была удобная площадка для приземления. Туда мы и направились. Невдалеке росли кусты барбариса. Его ярко-красные ягоды приглашали угоститься. Так мы и сделали. Ягоды были кисло-сладкими.
Я присела на корточки. Сумку поставила рядом.
Вдыхала терпкий прохладный воздух. Пробовала ягоды и мысленно рисовала картину чаепития в доме у тётушки: самовар, барбарисовое варенье, добродушный Домовой, кокетливая Зиночка, строгий Иван Михайлович.
— Что? — хмыкнул Конрад. — Домой захотела?
Он уже успел преобразиться из Дракона в парня.
— Просто соскучилась, — ответила я и поддела: — А тебе такое чувство неведомо?
— Выходит, что так, — Конрад нахмурился.
— Прости, — опомнилась я.
— Не за что, — пожал он плечами. — Сам напросился.
Я набрала ягод в ладонь. Протянула приятелю. Он взял. Попробовал.
— Привал? — предложила я.
Он кивнул.
Тогда я достала из незаменимой сумки самоустанавливающуюся утеплённую палатку. Раз! И возиться с установкой не пришлось.
Дракон внимательно следил за моими пассами.
— Хворост наберёшь?
— Угу.
Он принёс подходящие для небольшого костра ветки. Мы развели огонь.
— А ты с огнём ладишь, — произнёс спутник. В его голосе чувствовались то ли досада, то ли восхищение. Скорее всего, всё вместе.
Я не ответила.
4.
Стемнело. Мы уселись ужинать у костра.
Осенний вечер пришёл не один, а с дождём. Тот шуршал в траве, тихонько стучал по верху палатки, в которую мы вскоре забрались.
… Дождь моросил всю ночь, наполняя мир вокруг влагой и прохладой. Сквозь прозрачное окошко в крыше палатки мы видели тёмное небо и вершины скал, отливающие золотом. Закат был очень красивым!
— Тишина, спокойствие, умиротворение, — произнесла я. — Как раз то, что необходимо после трудного полёта.
— Да ты натура романтическая, — пробормотал Конрад. В голосе его снова смешались удивление с насмешкой.
Спорить я не стала. Чего спорить, если так и есть!
Усталость ушла вместе с горячим чаем на мяте вприкуску с земляничным вареньем. Я рассказывала Конраду, что узнала из тётушкиных книг о Золотых Скалах. Он внимательно слушал.
Ближе к полуночи, мы стали укладываться спать.
Заботливая тётушка отправила с нами Амадея — доброго филина. Этот ночной страж и близко никого не подпустил бы к нам, поэтому мы сразу провалились в сон, чтобы проснуться утром бодрыми, отдохнувшими, энергичными.
Ночью мне почему-то снились сердца! Одно красное, сверкающее, как рубин. Второе прозрачное, чистое, как горное озеро.
… Ранее утро коснулось вершин. Наш страж отправился отдыхать в ближайший лес. Я поспешила умыться в ручье. Вода в нём прозрачная, но холодная. Ух! Даже махровое полотенце не помогло согреть руки. Ноябрь! Снега ещё не предвидится. Зато ветер суров и резок.
Я помчала к костру. Конрад успел подбросить дрова.
5.
Мы позавтракали тушёнкой и крепким кофе. Впереди нелёгкий подъём на отвесные скалы.
— Приключение продолжается, — провозгласила я. — Вперёд! К заветной цели.
Спутник вздохнул. Моя детская радость была ему непонятна.
«Суровый, необщительный, — рассуждала я. — Ну, нельзя же всё время пребывать в мрачном расположении духа? Можно подумать, ему несколько тысяч лет! А вдруг так оно и есть?»
— Нечему радоваться, — буркнул Конрад. — К горам я привык. А ты?
Я задумалась. Это «чтение моих мыслей» напоминало своеобразную заботу, по-драконьи.
В горах я бывала. С родителями. В школе нас тоже многому обучали.
… Дракон привык жить среди скал. И всё-таки мы предвидели, какие трудности нас ожидают: суровый климат, ледники, снежные лавины, акклиматизация, подъём на скалы, а не полёт.
