В детстве мне рассказывала эту страшную историю моя бабушка, историю о тёмном лешем, который похищал глаза и языки детей. Раньше я думал, что это просто жуткие сказки на ночь, но потом… Когда я увидел ЭТО собственными глазами, мне стало совсем не до шуток.
Мне вот-вот должно было исполниться восемь лет. Как обычно каждое лето мы с родителями ездили отдыхать или на море, или к бабушке в деревню за две тысячи километров. В этом году лето было не слишком жаркое и мы решили поехать в деревню. Вот мы уже в машине, а вот через пару дней мы уже у бабушки кушаем вкусные пирожки. В детстве поездки казались мне мгновенными и быстрыми, я не успевал насладиться всей прелестью путешествий на машине. Вокруг деревни был только глухой лес, сама деревня маленькая и ничем не примечательная. Весь интерес был в природе вокруг.
Как-то раз я решил полюбопытствовать и спросить у бабушки, что за страшная легенда ходит в их деревне.
– Давным-давно…
Начала она медленно.
– …ещё до образования этой деревни, жил здесь леший. Добрый и милый мужичок с длинной бородой и густыми кустами над глазницами. Этот лес был его домом. И была у него дочь, звали её Аннушка-золотко. Славная была девочка, рассказывали бывалые мужики. Отец очень гордился своей красавицей и умницей. Жили они хорошо до одного времени…
Моя бабушка остановилась.
– До какого? Бабушка?
Мне было очень любопытно узнать, что же случилось, но бабушка на долго замолчала.
– Время позднее, тебе спать пора, завтра расскажу!
Меня отправили спать. Ненавижу это чувство, когда рассказывают что-то интересное, а потом, мол, «продолжение следует». Вот я тоже однажды что-то буду рассказывать! И покажу вам, как издеваться над маленькими мальчиками! Но я ничего не мог поделать, только лежал в постели и засыпал.
Я в ту ночь был очень расстроенный и надутый. Тихонько бубнил себе под нос: «Ну как так можно!». Вдруг я услышал скрежет, как будто бы ветка по стеклу.
– Дедушка, не смешно!
Сказал я, слегка повысив голос. Но мне никто не ответил. Я подумал, что это просто глупые шутки дедушки и вернулся в постель. Мне не нравилось, когда он меня так пугал, потом не хотелось спать совсем. Но в этот раз всё обошлось. Я закрыл глаза и моментально провалился в сон. Утром меня разбудила мама и мы пошли после плотного завтрака в лес за ягодами. Деревьев было очень много, потеряться в них очень просто, но я всегда держал маму за руку, боялся оставаться без взрослых. В один момент закричала какая-то птица, и я смотрел не на дорогу, а в другую сторону. Мне было интересно, что это была за такая интересная особа, которая издала такой истошный крик.
– Привет, малыш! Ты потерялся?
Я повернул голову и посмотрел на маму. Это была уже не она. Бледная как мел девушка смотрела на меня пустыми глазницами. Она держала меня за руку. Её лицо было перекошено, вместо глаз две ямы, а во рту обрубок языка. На руках и ногах огромные сине-фиолетовые пятна. Волосы этой мерзкой девушки были очень длинные и светлые, они касались земли. Я не мог выдавить из себя ни одного слова, даже элементарно крикнуть «МАМА!». Моё тело не слушалось меня, я хотел бежать, но не мог. Всё что получалось делать – это смотреть и плакать. Мне казалось, что вот-вот и моё сердце остановится от ужаса. Девушка улыбнулась своими кривыми чёрными зубами, а дальше я уже ничего не помнил, только как надо мной нависли родители. Я упал в обморок.
– Ты весь бледный! Мальчик мой!
Мама обнимала меня очень крепко. Я не мог говорить, только глядел пустыми глазами на родителей. Папа на руках понёс меня домой. Слово не хотело выходить из меня до самого вечера и только после заката я сообщил всем, что очень голодный и мне холодно. Бабушка принесла тёплый шерстяной плед и укутала меня, а мама налила чай и поставила на стол тёплые ватрушки. Сколько бы взрослые у меня ни спрашивали, я им так ничего и не сказал. Стоило только подумать о том, что я видел, из моих глаз катились слёзы. Родители больше не трогали меня и не задавали никаких вопросов. Ещё, что мне удалось им сказать, так это то, что я больше никогда не пойду в лес.
– М-мне б-было очень с-с-страш-шно, й-йа… я не х-хочу туда х-ходить.
Ещё долго время я не мог нормально без заиканий говорить. Бабушка смотрела на меня в тот вечер так, как будто бы всё знала. Но она не сказала никому ни слова.
