Никто не может сказать с точностью, кем был в своем прошлом рождении, да и было ли оно вообще.
Почему же человечество все чаще и чаще обращается к этому вопросу, стремясь разгадать тайну непрерывного цикла земного существования?
Глава первая
– Слава богу, этот день пролетел. До отпуска осталось всего ничего, – Кира сидела в переполненном автобусе и устало, склонив голову к стеклу, наблюдала, как за окном мелькали разноцветные зонтики. Прохожие, врасплох застигнутые проливным майским дождем, бежали по тротуару, перепрыгивая через огромные лужи и ручейки.
Было начало мая. Весна уже давно вступила в свои права. В эту пору Междуреченск был особенно красив. Маленькие улочки, умытые первыми дождями, сбросили пыльный налет, и теперь горделиво поблескивая прозрачными стеклами на старинных зданиях, утопали в молодой зелени.
Кира окинула взглядом пассажиров, безмолвно погрузившихся в свои заботы и, закрыв глаза, мысленно вспомнила все события этого беспокойного дня. Так всегда случалось перед отпуском, откуда-то наваливались незаконченные дела, всплывали нерешенные вопросы. Вот и теперь, когда до ее отпуска и отъезда в столицу оставались считанные дни директор небольшой торгово-представительной фирмы, где она работала, постарался загрузить ее по максимуму.
И все же ее беспокоил не полный аврал на работе, из головы никак не выходил ранний телефонный звонок. Судя по акценту, звонивший был иностранцем. Представившись давним другом ее погибшего родственника, он умолял о встрече в удобное для нее время.
– Не надо было соглашаться на свиданье с этим незнакомцем, – Кира с досадой покачала головой. – Вечно я впутываюсь во всякие истории. – Ей было неприятно вспоминать о смерти единственного дяди, известие, о кончине которого поразило всех словно гром среди ясного неба.
Не прошло еще и полутора лет, когда Герман Владимирович, родной брат Кириной мамы отправился в составе небольшой археологической экспедиции на Тибет и погиб в Гималаях при загадочных обстоятельствах. Об этом и еще, о том, что Кира является наследницей маленького состояния Германа Владимировича: старой однокомнатной квартиры в Москве и проржавевшего «жигуленка» шестой модели, им сообщили в городском нотариате. Зная, каким был ее дядюшка, Кира была просто ошеломлена таким благородным с его стороны жестом.
Герман Владимирович не любил своих родственников, да и вообще всех кто его окружал. С малых лет он рос самолюбивым и избалованным ребенком. По достижению совершеннолетия, полностью разочарованный в своем провинциальном существовании и уверенный в том, что ни круг знакомых в этом захолустном городке, ни родственники не соответствуют его статусу человека возвышенного, грезя мечтою разбогатеть до неприличия, он поспешил уехать в Москву. В течение нескольких лет он не давал о себе знать. Но как выяснилось после его смерти, он так и прожил до последних дней своих отшельником, зарабатывая на жизнь тем, что в качестве сотрудника службы по охране культурного наследия при Московском государственном университете участвовал в археологических раскопках в Южной Азии и горах Тибета.
Вступив в права наследницы Кира собиралась потратить свой отпуск на ремонт дядюшкиной квартиры в Москве. Она надеялась сдать ее хорошим людям, чем поправить свое материальное положение.
Кира протиснулась из автобуса и, придерживая от порывов ветра зонтик с разболтанными спицами, поспешила домой. Нырнув в теплый махровый халат и пушистые тапочки, она подошла к зеркалу и посмотрела на свое бледное, с темными кругами лицо.
– Последняя неделя совсем меня доконала, – прошептала женщина, втирая крем в безжизненную кожу. – Сейчас бы к морю. И дался же мне этот ремонт, такие деньги! – Она вздохнула и, шаркая, побрела на кухню, чтобы приготовить себе чашку горячего кофе.
Кира жила в уютной квартирке с маленьким залом, но большой, совсем несвойственной для многоэтажек крохотного городка, кухней. Здесь умещался и старинный бабушкин буфет из красного дерева, и большой круглый стол на резной толстой ножке, и висевший над ним массивный кружевной абажур, и еще много нужной и ненужной мебели, которую давно можно было отправить на свалку.
Скоро Кире исполнялось тридцать. Проходящие мимо нее мужчины не раз останавливали свой взор на молодой женщине с усталым взглядом: небольшой немного вздернутый носик, чистая линия подбородка, обрамляющая пухлые губы чувственного рта и большие совершенно зеленые, будто два изумруда глаза.
Несмотря на то, что она была недурна собой, Кира давно перестала мечтать о счастливом замужестве и все свое время отдавала увлечению живописью. Кроме работы это занятие помогало ей держаться на плаву. Воплощая на холсте великолепные абстрактные композиции из своих снов, ей удалось завести постоянных клиентов среди самых обеспеченных людей Междуреченска. Она не переставала удивляться, как быстро раскупались ее работы, потому что никогда не считала себя талантливым абстракционистом. Возможно, все дело было в ее загадочных снах, природу которых она не могла объяснить. Каждую ночь неведомая сила влекла ее за собой, пронося сквозь ночное звездное небо в яркий радужный мир с прекрасными пейзажами, заоблачными дворцами и храмами.
Внезапно тишину в квартире нарушил телефонный звонок. Кира подняла телефонную трубку и облегченно выдохнула, услышав голос мамы:
– Кирюша, дочка, ты, когда уезжаешь?
– Если ничего не помешает, в четверг вечерним поездом.
– А что может помешать? – Всполошилась женщина. – Ведь ты уже все решила.
– Ну да, не беспокойся, это я так, к слову сказала. – Кира подумала, что не стоит рассказывать маме о предстоящей встрече с незнакомцем.
– И все же мы приедем с папой на вокзал проводить тебя.
– Не нужно беспокоиться, я уже взрослая девочка, лучше позвони в Москву Стасу. Может быть, он выкроет один час и встретит меня.
– А что же сама не позвонишь? – Кира услышала ехидные нотки в родном голосе.
– Не начинай, мам, пожалуйста, ты же знаешь, после ссоры я никогда не звоню ему первой.
– Вот-вот, всегда ты так, – заворчала женщина. – И откуда, только в тебе столько гордости? Чувствует мое бедное сердце не видать мне внуков. С твоим характером останешься одна, как твой дядя Герман, царствия ему небесного.
– Ну что ты причитаешь? Не за Стаса же мне замуж выходить?
– А чем он плох? Стасик всегда был таким хорошим мальчиком. Влюблен в тебя, между прочим, со школьной скамьи, а ты его еще девчонкой задирала. Всегда ему доставалось от твоего скверного характера.
Кира хмыкнула, вспомнив, как однажды в седьмом классе взамен на свое согласие пойти с ним в кино на последний сеанс заставила своего школьного друга, без того не отличавшегося примерным поведением, подсыпать кнопки на стул учителя географии. Эта шалость стоила бедокуру опухшего красного уха, над которым потрудилась тяжелая рука престарелого фронтовика-географа.
