Казалось, только вчера было жаркое лето и не менее
горячая пора выпускных и вступительных, и вот уже Новый год встречать пора.
Здесь, в мире, страшно далеком от привычного ему, зима немногим отличается от
лета – ну стало чуть прохладнее, иногда ветровку надевать приходится, и не
каждый день позагораешь. Но всё равно ни в какое сравнение с Игримском – там
наверняка давно за минус сорок. И раньше апреля ждать перемен наивно.
А если бы поступил в какой-нибудь из институтов Златограда?
Собрались бы с друзьями да девчонками в одной из комнат общежития, ну и как
положено – выпивка, закуска, веселая музыка, непринужденная болтовня и так
далее из разряда стандартных студенческих развлечений. А за окном меланхолично
падали бы холодные хлопья, накрывая белым саваном внезапно притихший город. И
потом во дворе общаги слепили бы из них весёлого снеговика с бутылкой вместо
традиционной морковки, с дырявым ведёрком на башке и лысым веником, воткнутым
сбоку. А чтобы слегка проветриться, прошвырнулись бы проспектами, разряженными,
кроме рекламных вывесок и огней, ещё и новогодними украшениями, и заполненными
таким же оживленно-поддатым народом.
Впрочем, выглянув в окно, он и здесь увидит
белоснежное покрывало крупинок замерзшей воды, и даже, приглядевшись, сможет
разглядеть средь привычных к морозам сосен слепленного студентами снеговика,
облаченного в духе изучаемой ими профессии – на «голове» остроконечная
длиннополая шляпа, а в «руке» - обточенная деревянная ветка, издали очень
напоминающая волшебную палочку. Какой-то шутник украсил его куском синей ткани,
завязав её узлом на «шее» - вроде как мантия получилась, а на «грудь» прикрепил
алюминиевую восьмиконечную звезду. Неподалеку от сотворенного чуда нарядили
новогоднюю ёлку. Вот и сейчас огоньки на ней весело перемигиваются. Но просто
так не подойдешь полюбоваться – замёрзнешь быстро. А при полном параде ни в
замке, ни в его окрестностях делать нечего – при плюс двадцати в куртке, а тем
более в шубе долго не выдержишь.
Много всяких чудес умеют здешние маги, а уж поженить
лето с зимой им и вовсе плёвое дело. Никакого труда, разумеется, не составило
бы и весь остров снегом засыпать, да уж больно капризны представители
субэкваториальной зоны. Потому проблему решили просто – часть хвойного леса
оградили от окружающей местности тонкой стеной неподвижного воздуха, накрывшей
огороженный участок леса куполом, непроницаемым для солнечных лучей, но не для
физических объектов. Вот и получилось: всего один шаг, и под ногами вместо зелёной
травы – сугроб по колено. Лоренцо как-то рассказывал, что вначале хотели просто
срубить ёлку и нарядить в парадной замка, но друиды воспротивились – негоже,
мол, деревья губить прихоти ради. Потому прибегли к компромиссному варианту –
во дворе устроили этакий «зимний сад» с настоящей ёлкой, а внутри установили её
иллюзорную копию, впрочем, очень правдоподобную – вплоть до лёгких покалываний
при прикосновении к иголкам.
Столы накрыли здесь же, благо размеры зала позволяли
разместить не только всех обитателей острова, но и многочисленных гостей, съехавшихся
со всего земного шара. Дениса, равно как и других учеников, такое внезапное
скопление празднично разряженных волшебников привело в состояние лёгкой
растерянности. Торжество, устраиваемое не впервые, было достаточно четко
спланировано и организовано; мистер Фиртих и отряженная ему в помощь бригада
молодых магов, в том числе и Лоренцо, приветствовали прибывающих и сразу же
вели к соответствующему месту за столом. Очень похоже на прием в королевской
резиденции, отметил Денис, когда гостей рассаживали строго определённым образом
– в соответствии со степенью знатности и родства с царствующей особой. К
счастью, ученики не оказались на положении бедных родственников – помощники
администратора были одинаково радушны и предупредительны ко всем присутствующим.
Так что вскоре вся компания друзей сидела за столом, ожидая начала банкета.
С противоположной стороны от них расположился
преподавательский состав Академии – во главе стола, как водится, сам Архимаг,
слева и справа их учителя и другие Великие, пока им незнакомые. А вообще
народец подобрался самый разношерстный – от убелённых глубокими сединами
стариков и старушек - божьих одуванчиков до цветущих юношей и девушек, по виду
ненамного старше студенческой братии. Наряды также отличались предельным
разнообразием, будто присутствующие собирались принять участие в
костюмированном бал-маскараде: древнеримские тоги, античные туники, длиннополые
средневековые платья и мантии соседствовали с джинсами, кожанками и
мини-юбками. Все это многоголосое сборище тараторило, перебивая друг друга –
чувствовалось, люди давно не виделись и спешили вывалить на собеседников горы
новостей. На учеников внимания почти не обращали – так, окинут взором, и
продолжат общение с сидящими рядом коллегами. Лишь некоторые из волшебников, из
числа тех, что помоложе, без проблем снизошли до знакомства с первокурсниками.
Ровно в одиннадцать Архимаг объявил тост за проводы
старого года. Поток гостей к тому времени иссяк; все, кто получил приглашение и
смог выбраться в Шериндаль, уже сидели за столом, и потому своей речью ректор
фактически объявил начало торжества.
- Дорогие друзья и коллеги! Я очень рад вновь видеть вас
в добром здравии и праздничном настроении. Вот и минул ещё один год; плох он
или хорош, пусть каждый решит для себя. Что же касается нашего общего дома, -
движением руки Ларонциус показал на замковый свод, - то для него год подобен
пылинке в песочных часах Вечности. Многие сотни лет он – символ Гильдии, и я
верю, что стены Шериндаля будут стоять и тогда, когда станут Великими Мастерами
и Гроссмейстерами те, чьи родители ещё не появились на свет. Тем не менее,
выражаю надежду: для каждого из нас прошедший год хоть чем-то, пусть совсем
незначительным, но запомнился, а значит – прожит не зря. Ну а что касается нашего
учебного заведения, то для вас не секрет: в уходящем году мы произвели набор
новых учеников, которые несомненно станут гордостью Академии и достойными
продолжателями дела Мастеров!
Десятки пар любопытствующих глаз, как по команде,
обратились в сторону первокурсников. Во взорах их не читалось высокомерия или
пренебрежения – только любопытство и добродушная ироничность. Волнение и скованность,
владевшие Денисом поначалу, - до того встречать Новый Год ему приходилось
исключительно в тесном семейном кругу, - постепенно улеглись. А после второго
тоста, как водится, за доброе здравие всех присутствующих, последняя
нерешительность исчезла вовсе, и теперь он сам с интересом разглядывал
присутствующих, пытаясь угадать, кто откуда прибыл и какое звание носит.
