1. 1
Кухня блестела.
Я с усталой удовлетворенностью обвела ее критическим взглядом, еще раз проверяя, чтобы нигде - ни на столешнице, ни на технике, ни на единой поверхности не осталось ни пылинки, ни пятнышка.
Это являлось моей навязчивой идеей: я была просто повернута на чистоте. Малейшее загрязнение сразу же заставляло меня испытывать чудовищный дискомфорт и, конечно же, подлежало немедленному уничтожению.
Но в этот раз дело было даже не только и не столько во мне: вечером мы с мужем ожидали в гости свекровь. А Марина Александровна, как любая уважающая себя представительница данного семейного подвида, не слишком-то меня жаловала. И мне совсем не хотелось сгореть от стыда, если она решит, что у меня в доме недостаточно чисто.
Я с облегчением выдохнула, когда после десятого по счету осмотра убедилась, что кухня находится в состоянии безупречной белизны и чистоты. И в этот момент поняла, что вот уже целых полчаса не слышала никаких звуков из комнаты младшей дочери, которая до этого усердно чихала и кашляла, умоляя оставить ее сегодня дома и не водить в школу.
Деликатно постучав, я приоткрыла дверь в ее спальню и невольно улыбнулась, застав весьма ожидаемую картину: Яна сидела с книгой в руках, напряженно сжимая обложку пальцами, нетерпеливо бегая глазами по строчкам...
- Ну как ты тут? - поинтересовалась я, подходя ближе и с нарочитой озабоченностью прикоснулась ладонью ко лбу дочери.
Она тут же старательно прочистила якобы простуженное горло, страдальчески простонала:
- Не очееень…
Я показательно покачала головой, но на самом деле раскусила ее хитрость еще утром: дочка сказалась больной только для того, чтобы остаться дома и дочитать книжку.
Читала она много и жадно, в чем явно пошла в своего отца. Иногда я беспокоилась о том, что с такой тягой к чтению она неминуемо посадит себе зрение, но в целом мы со Славой оба потворствовали ее увлечению: среди современных детей тяга к книгам вообще была редкостью. Ну а с Яной можно было даже не волноваться о подарке на любой праздник: она заранее составляла для всех родственников списки книг, которые хотела бы получить.
- Боюсь, если тебе не станет легче, то придется вызвать врача, - произнесла я с сожалением, на что дочь мигом отреагировала:
- Не надо! Мне завтра наверняка станет лучше!
Я улыбнулась про себя: реакция была именно такой, на какую я и рассчитывала.
- Что ж, посмотрим, - только и произнесла в ответ.
И, по привычке, окинула комнату дочери придирчивым взглядом. С губ сорвался обреченный вздох: тут, как всегда, был полнейший беспорядок. Книги валялись просто повсюду: на кровати, на столе, на подоконнике, не говоря уже про внушительный книжный шкаф, занимавший немалую часть комнаты.
- Ян, ну я же просила не разбрасывать вещи… Сегодня бабушка придет, увидит все это…
Мое оскорбленное чувство порядка потребовало немедленно расставить все по местам. Я протянула было руку к одной из книг, чтобы водрузить ее на полку, но Яна поразительно живо для своей роли больной подскочила с места и вскрикнула:
- Ничего не трогай! Я приберусь сама!
- Но ты ведь болеешь? - выгнула я вопросительно бровь.
- Мне уже лучше! Мам, ну не надо, пожалуйста! Ты все книжки расставишь неправильно!
Руки так и чесались взяться за дело, но я чудом заставила себя сдержаться.
- Ладно. Но тогда наведи порядок сама. Книги стоят весьма немало и не должны валяться где попало и как попало.
- Обещаю! - горячо выпалила дочь и я неохотно отступила.
Уже на пороге вспомнила, что так и не спросила ее, что приготовить на обед, но вопроса задать не успела: где-то на кухне резко заголосил забытый мной смартфон.
- Подумай, что хочешь на обед, - кинула поспешно напоследок, отправляясь на поиски телефона, который, как ни странно при моей страсти к порядку, вечно где-то теряла.
Устройство обнаружилось аж на самой верхушке холодильника - видимо, положила его туда, чтобы не мешал мне намывать все прочие поверхности в доме.
Номер на экране оказался незнакомым. Обычно такие звонки я не принимала, но звонивший человек оказался весьма настойчивым…
После очередной захлебывающейся трели я все же подняла трубку.
- Алло?
- Лидия Терехова?
Незнакомый голос звучал отстраненно и официально: таким обычно сообщают самые дурные вести. Я не могла сказать, откуда знала это, но внутри вдруг родилась пугающая уверенность: я услышу сейчас что-то страшное…
Внутренности скрутило болезненным спазмом, подушечки пальцев на руках резко похолодели и нервно запульсировали…
- Да, это я, - выдохнула после паузы и поймала себя на том что голос предательски дрожал.
- Вы только не волнуйтесь… - произнесла моя собеседница и в этот миг стало окончательно ясно: как раз именно для волнения у меня имелись все причины.
- Кто вы? Что случилось? - нервным, требовательным тоном прервала ее я.
- Вас беспокоят из второй городской больницы… ваш муж попал в ДТП…
***
Все дальнейшее отложилось в моей памяти лишь урывками, какими-то призрачными, разрозненными картинками.
Хотя, казалось, осознанно делала все, что нужно: позвонила маме, прося приехать и присмотреть за Яной. Держала лицо перед дочерью, не желая пугать ее раньше срока плохими новостями. Собралась в больницу, предварительно вызвав такси…
Обыденные, машинальные действия, которые, тем не менее, совершала, как в тумане. Потерянная, оглушенная, напуганная…
Даже несмотря на то, что меня уверили - муж находится в стабильном состоянии. Но лишь одна мысль о том, что все могло кончиться куда как менее благополучно… доводила меня до трясучки.
В больницу я приехала едва живая: ворвалась в приемную на трясущихся ногах, со взбесившимся сердцем и сбившимся дыханием…
Но худшее было, как вскоре выяснилось, еще впереди.
Передо мной в очереди стояла девушка: молодая, стройная, очень красивая. И, похоже, столь же нервная, как и я сейчас, потому что ее речь была сбивчивой, а голос нервно дребезжал, когда она заговорила:
- Мне звонили из вашей больницы… у вас находится Вячеслав Терехов…
Я замерла, услышав родное имя.
- А вы?.. - донесся до меня вопрос.
- Я…
Девушка запнулась на миг, но следом уверенно выпалила:
- Я его жена!
И в этот миг мне показалось, что мое сердце сорвалось с места и с грохотом полетело куда-то в ноги…
2. 2
Тело сотрясала дрожь.
Она, как по цепочке, перекинулась с рук - на плечи, добралась до челюсти, нырнула в грудную клетку и постепенно охватила весь организм.
Меня трясло. Трясло так сильно, что трудно было не то, что вымолвить хоть слово, а даже сделать обычный вдох. На грани панической атаки я наблюдала за тем, как незнакомка что-то еще спрашивает, как ей отвечают… но совершенно не понимала, не разбирала больше слов.
Вероятно, даже не выясняя подробностей, я просто уже всей душой, всем своим существом понимала, что именно произошло.
