На набережной Уайтпула появилось новое лицо: высокий шатен тридцати с лишним лет, статный и привлекательный, с пронзительным, немного надменным взглядом серых глаз. Каждый вечер он появлялся на прогулке, учтиво приветствуя знакомых, однако любоваться закатом предпочитал в одиночестве. Совершив моцион, джентльмен либо ужинал в клубе, либо посещал званый вечер или бал, но чаще всего возвращался в «Крылья голубки». Это была красивейшая из вилл Уайтпула: белоснежная, с лазурными крышами, окруженная живописным парком. Причем занимавший ее человек был не арендатором, а владельцем, то есть большую часть года недвижимость пустовала. Бросать деньги на ветер подобным образом могли позволить себе немногие – интригующая деталь, многое добавлявшая к и без того занимательному образу джентльмена.
В целом же он вел уединенный образ жизни. В отличие от большинства благородных господ, наш герой не гнушался с головой нырять в бурные воды коммерции и делал это с увлечением и самоотдачей. Говорили, что он вовсе не умеет отдыхать и даже в Уайтпулле продолжает заниматься делами, посвящая этому большую часть своего времени.
Как известно, мужчина с состоянием, красивый и во цвете лет оставаться неженатым не имеет права. То есть, в суд на него за это никто не подаст, однако, учитывая крайнюю нужду в мужьях для столь многих молодых особ, избегать брака сущее неприличие. Однако лорд Элмер (а он и был тем джентльменом), печально известный своим закоренелым холостячеством, только этим всю свою жизнь и занимался.
На самый респектабельный курорт Фейленда слетелась целая стая невест – тех, кому не удалось составить партию во время зимнего сезона. Теперь их старшие родственницы, компаньонки и маменьки изо всех сил старались найти своим дочерям и подопечным подходящих супругов.
Лорд Элмер входил в число самых завидных женихов – даже невзирая на крайне противоречивое прошлое. Этого человека называли королем расставаний – по разным данным, на его совести значилось от пяти до девяти расторгнутых помолвок, причем виной расторжения был он сам. Но даже это не отпугивало барышень, жаждущих связать с ним свою судьбу. Впечатляющая внешность и огромное состояние искупали такие мелкие недостатки, как властность, эгоцентричность, высокомерие, пренебрежение этикетом и полное презрение к чувствам других.
Однако время шло, а бессовестный джентльмен по-прежнему не проявлял интереса ни к одной из потенциальных невест, ловко избегая любых попыток связать его брачными узами. Ни одна барышня не стала спутницей его вечерней прогулки, и ни одна не могла похвастаться тем, что лорд Элмер одарил ее особым знаком внимания.
Вот и сегодня джентльмен прогулялся по набережной, обменявшись любезностями со знакомыми, а затем отправился к себе, дабы с высот виллы любоваться звездным небом и волнами, плещущимися у подножия скал.
***
О владычица моих грез, звезда моих снов и королева моего сердца! Я вновь обращаю к Вам свои мечты; и пусть Вы далеко от меня, мое воображение всегда со мной. Стоит мне вызвать Ваш образ перед внутренним взором, и как наяву я вижу Вашу стройную фигурку в легком платье, волосы, напоминающие шелк, хорошенькие ручки и прелестные ясные глаза.
Я помню миг, когда увидел Вас – Вы поразили меня до глубины души. Никогда (а мне знакомы сотни прелестнейших (как я считал) женщин (теперь они все как одна сливаются для меня в одно безликое пятно)) я не встречал более обворожительного создания. Улыбка, которой Вы одарили меня, пламенной стрелою вонзилась в мое сердце, а путы Ваших чар прочно сковали меня – и я не думаю, что когда-нибудь мне удастся из них выбраться. О, сколь больно сознавать, что (согласно Вашим уверениям) моя страсть навсегда останется безответной, и я навек обречен терзаться неразделенными чувствами.
И в то же время… дозволено ли мне будет сказать это?.. С того же самого мгновения я понял, что больше не одинок. До встречи с Вами моя жизнь была полна мрака и пустоты. Но теперь, когда я Вас знаю, я счастлив лишь этим знакомством. Одна лишь мысль о Вас приносит мне неизъяснимое наслаждение. Каким благословением одарен мир, в котором существует подобный Вам ангел! Впрочем, почему «подобный»? Ведь вы и есть ангельское, божественное созданье, посланное нам для того, чтобы мы могли Вам поклоняться. Что я и делаю трижды в день: за завтраком, в обед и вечером. Слышите ли Вы, как я посылаю Вам свою любовь и самые благие пожелания? Если б Вы одарили меня хоть каплей надежды… но нет. Как ничтожество вроде меня может осмелиться хотя бы мечтать об этом. Я намерен боготворить Вас издали, не оскверняя Ваш слух или взор мольбами о взаимности. Для меня великое счастье уже то, что я могу считать себя Вашим знакомым.
Признаюсь, лето, которого все так ждут и которому так радуются, сулит мне сплошные муки. Ну и что, что я один из самых богатых людей королевства? Кому и когда деньги приносили счастье? Ну и что, что мне принадлежит одна из самых роскошных вилл на самом модном курорте Фэйленда? (Она, кстати, действительно неплоха.) Ну и что, что джентльмены мне завидуют, а женщины вожделеют. Все это – тлен, прах, бессмыслица, если в моей жизни нет Вас. Прежде я мог, по крайней мере, проводить ночи под Вашими окнами, зная, что где-то там Вы безмятежно спите, наслаждаясь (я на это надеюсь) сладчайшими из сновидений. (Впрочем, иначе и не может быть; ведь плохо спят лишь люди, обремененные нечистой совестью и обуреваемые душевной тревогой, а Вы, как мы уже выяснили, ангельски чисты, посему и сон ваш должен быть крепок и спокоен.) Мне было достаточно знать, что Вы есть где-то там, за прочными стенами – и этого было довольно. Теперь же я обречен изнывать в одиночестве и тоске, пока вновь не получу возможность занять свой скорбный и в то же время столь желанный пост. Всем сердцем жажду я лишь одного: что навязчивой своей любовью я не слишком Вас беспокою.
Но благодаря Вам я не одинок; Вы всегда со мной – в моей душе, моих мыслях, моих снах, моих грезах. Ядрышко моего ореха, пестик моей тычинки, роса на моем лепестке, вишенка на моем торте.
Тысячу раз почтительно целую Ваш дивный образ, и слезы счастья живительным дождем освежают душу.
Ваш безрассудно влюбленный.
***
Еще одна новость взбудоражила курортное общество: в Уайтпул прибыла подышать морским воздухом и дать несколько представлений знаменитая певица Далия, первая звезда мирового оперного небосклона. «Золотой голос», «божественная», «неподражаемая» – так ее называли. Притом что внешностью Далия обладала самой заурядной, и среди известных артисток нашлось бы немало певиц внешне куда более ярких, им оставалось лишь тихо исходить бессильной злобой, ибо недостаток природной красоты с лихвой искупало ослепительное обаяние Далии. Ее обожали не только и не столько за выдающиеся вокальные данные и артистический дар, сколько за неповторимо очаровательный нрав, пленявший поклонников ее таланта и не оставлявший врагам никаких шансов. Самые ядовитые змеи из числа потенциальных соперниц беспомощно пасовали перед безграничным добродушием Далии, которая только покатывалась со смеху, случись с ней какая-то неприятность. На любом светском приеме можно было увидеть такую картину: Далия с бокалом вина, а вокруг нее – толпа дам и кавалеров, увлеченно слушающих очередную историю певицыных невзгод. Испорченные костюмы, сорванный голос, намеренно неверная подсказка суфлера, злобные сплетни, приписывавшие Далии грязные связи и шпионаж – обо всем этом она была готова поведать с таким видом, будто в жизни не могло случиться ничего смешнее. Любые попытки вывести Далию из себя разбивались о ее непобедимое нежелание воспринимать хоть что-нибудь всерьез.
