Уже длительное время Джейка Тернера донимала бессонница. Хоть с гибели Люка Купера прошло две недели (а если быть точнее, то семнадцать дней), события той ночи по-прежнему преследовали мысли мальчика. До сих пор сложно было поверить, что Люка больше нет.
Думая о нем, Джейк то и дело вспоминал моменты из жизни, в которых участвовал Купер. Первую встречу вспомнить не удалось: мальчики знали друг друга с самого рождения, ведь их родители были друзьями. Лучшими друзьями были также Люк и Джейк. Однако постепенно они отдалялись друг от друга. Они конкурировали за популярность в школе. Конкурировали за лидерство в футбольной команде. Конечно Джейк не выражал какого-то соперничества, какое исходило от Купера. Во всяком случае, может, и не подозревал об этом.
Джейкоб Тернер подошел к окну в гостиной, ожидая лицезреть сонную улицу Пайн Стрит: никого нет, тишина, все спят. Однако его ждал весьма необычный сюрприз. Джейк никак не ожидал увидеть посреди пустынной улицы одинокую девушку в белом платье. Джейкоба передернуло. Он почувствовал себя героем какого-то фильма в жанре хоррор: обычно такие персонажи (как девушка в белом) уже считаются классическим приемом для данного жанра.
«Может, это сон?» – задался мальчик вопросом.
Джейк присмотрелся и удивился куда больше, когда распознал в жуткой девушке на дороге свою одноклассницу – Джулиет Ларсен. Она стояла в двадцати метрах от дома и смотрела на… Джейка? Или же на дом Тернеров?
«Что она здесь делает?».
Джулиет не делала никаких телодвижений. Просто стояла, как окаменелая статуя.
– С каких пор ты у нас ранняя пташка? – прозвучал мужской голос за спиной Джейка. Мальчик обернулся. Голос принадлежал его отцу, который только что спустился на первый этаж.
– Не спится.
Мужчина лишь кивнул, отведя от сына взгляд, и отправился на кухню.
Джейкоб вновь посмотрел в окно, однако к тому времени Джулиет и след остыл; девочка попросту исчезла.
«Неужели разум строил свои дикие игры?» – подумал Джейкоб. «Но ведь кулон снят. Да и не похоже это на… смешивание воспоминаний».
Позже Джейкоб разыскал Джулиет Ларсен в школе, чтобы выяснить, действительно ли девочка появлялась около его дома в шесть утра. Он дождался, когда она подошла к своему шкафчику.
– Что ты делала сегодня утром около моего дома? – сразу спросил Джейк. Без какого-либо приветствия.
– Что?
Джули продолжала брать из шкафчика учебники, абсолютно не придав значения словам мальчика.
– Я видел из окна, как ты стояла в шесть часов утра на дороге и смотрела на мой дом, – пояснил парень.
Глаза Джулиет округлились.
– О чем ты?
– Ты ходишь во сне? – продолжал расспрашивать Джейкоб. – Поэтому ты была у моего дома?
– Что?! Нет. Я вообще не понимаю, о чем ты говоришь, – Джули же продолжала отнекиваться.
Джейк замолк.
«Неужели это были галлюцинации?» – несмотря на свою альтруистичность, Джейку было бы намного проще признать, если что-то происходило именно с Джулиет, а не с ним. На него и так многое свалилось: множество попыток убить его, правда о суккубах и прочих сверхъестественных созданиях, да и история с Константином, которая только еще больше все запутывала.
Тернер отступил. Только это ему и оставалось, иначе Джулиет могла принять мальчика за сумасшедшего. Парень развернулся и ушел в полнейшем замешательстве.
Хотя навряд ли бы Ларсен приняла его за безумца: на самом деле она догадывалась, о чем ее расспрашивал Тернер. Однако сама не могла понять, что с ней происходило этим утром. Все было окутано туманом, освобождение от которого произошло чуть позже ее визита на улицу Джейка Тернера. Джули вновь заполучила контроль над собственными разумом и телом недалеко от своего дома. Когда это произошло, девочка в ужасе огляделась по сторонам. По коже пробежались мурашки. Тут страху помог холод: Джулиет стояла на улице в одной ночной сорочке. Без куртки. Без обуви.
Она поспешила добраться до своего дома.
Хотелось бы забыть это приключение, как страшный сон, и никогда больше не вспоминать. Но не все так просто. Пожалуй, Джули стоило разобраться в том, что с ней творилось: многочисленные кошмары, потери памяти, кровь из глаз, а теперь еще и лунатизм.
«Возможно, стоит обратиться к психиатру», – прокручивала девочка в мыслях эту идею уже несколько раз.
* * *
Солнечный свет почти не проникал в комнату Мариссы Бейкер. Несмотря на то, что комната семнадцатилетней девушки была выдержана в светлых тонах, сейчас она была как никогда мрачной. Плотные шторы защищали комнату от света, создавая атмосферу депрессии и безутешного горя. Лишь слабый лучик, пробившийся сквозь шторы, ниспадал тоненькой струйкой на паркетный пол.
Вдобавок ко всему Марисса постоянно слушала унылые песни. Например, сейчас играла песня Madi Diaz «Burn».
Депрессия, уныние, скорбь… Именно такая атмосфера царила в душе Мариссы. Хотя если по комнате раскидать вещи, разбить зеркало, разбросав осколки по полу, тогда вся картина ее нынешнего внутреннего мира могла быть передана в большей точности.
Девушка лежала на своей кровати и отрешенно смотрела в потолок. Это было ее обычное состояние за прошедшие две недели.
Ах да.
Еще она могла лежать на боку и безустанно рыдать. Естественно были перерывы в данном самобичевании: когда она ходила в школу на занятия. Однако последние шесть дней школу она не посещала, так как лежала с температурой. Марисса знала, что все это выражено на психосоматическом уровне.
Первое время ей было сложно поверить в то, что Люка больше нет. Она и сейчас порой просыпалась с мыслью, что трагедия на балу выпускников – всего лишь кошмар, и что, если она позвонит Люку, он обязательно ответит.
К несчастью, это была горькая реальность…
Тот факт, что именно ее руки оборвали жизнь Лукаса, был просто невыносимым мучением для Мариссы. Вина прожигала ее насквозь. Брюнетка ощущала эту вину в своих венах, отчего казалось, что они становились тяжелее и тяжелее с каждой секундой. Да, если бы она ничего тогда не сделала, то умер бы Джейк. Только это ничего не меняло – она убила.
Убила человека, который был ей дорог.
Марисса наконец-то сползла с постели, подошла к комоду и взяла с него рамку с фотографией, на которой была запечатлена она с Люком на карнавале в честь Дня Независимости. Парень улыбался в то время, пока Марисса целовала его в щеку, еле сдерживая смех.
Сейчас же ей было не до смеха. Она еле сдерживала слезы в себе следующие тридцать секунд, пока смотрела на счастливые лица влюбленной пары, запечатленной на фотографии.
Поняв, что предел уже почти достигнут, и она больше не в состоянии смотреть на фото, Марисса подошла к кровати, на которой стояла коробка и положила туда рамку; девушка складывала в эту коробку вещи, связанные с Люком. Она надеялась, что если откажется от воспоминаний и таким образом избавится от них, то ей будет намного легче справиться с потерей. Возникала даже мысль сжечь эти вещи. Но на такой поступок Марисса просто не решалась.
