Тони с шести лет обожал машины, скорость и риск. Уже тогда местом его игр были склоны холмов. Он мчался вниз на своем скутере, не раз падал лицом в траву или грязь, но в конце концов научился спускаться сначала на скутере, потом на велосипеде, затем на мотоцикле. Позже, получив право участвовать в гонках, он стал чемпионом.
Недавно он оставил большой спорт. Его сегодняшняя страсть не имела ничего общего с автомобилями или скоростью и таила в себе опасность совершенно иного рода.
Рена Феарфилд Монтгомери.
Он наблюдал за голубоглазой вдовой, стоя в стороне вместе с несколькими десятками других собравшихся. Прилетевший из долины ветер сдул прядь иссиня-черных волос с ее бледного осунувшегося от горя лица.
Она ненавидела его.
И не без причины.
Вскоре ему предстояло погрузиться в море эмоций, и ничто не представляло для него большей опасности, чем это. Особенно когда речь шла о Рене и обо всем, что она в себе воплощала.
Тони взглянул туда, где за кладбищенской оградой лежали земли Карлино, и ярко-красные блики пробегали по пленке, которая защищала урожай от любивших полакомиться виноградом птиц. Земли, которые он когда-то покинул, виноградники, которые кормили много поколений членов его семьи, теперь были вверены его заботам. Несколько месяцев назад отец ушел из жизни, оставив свою империю на попечение братьев Карлино.
Тони вновь посмотрел в сторону Рены. Ее лицо ничего не выражало. У нее больше не осталось слез. Она подошла к гробу, глядя перед собой невидящими глазами, как будто не могла поверить в реальность происходящего. В то, что Дэвида, ее любимого мужа, больше нет.
Тони сжал зубы. Он сам едва сдерживал слезы. Дэвид был его лучшим другом с самого детства, всегда находился рядом, в горе и в радости. Их дружбу не смогло разрушить даже жестокое соперничество их семей.
Даже тот факт, что Тони первым полюбил Рену.
Рена подавила рыдание и отважно протянула руку к покрывалу из рассыпанных вдоль гроба живых цветов, но тут же отдернула ее, как только пальцы коснулись лепестков розы. Затем она посмотрела на Тони грустными голубыми глазами, и что-то внутри его сжалось.
Он знал ее тайну.
Но не собирался этого показывать. Он сделал шаг к ней, и в этот момент общая потеря, общее горе на минуту сблизили их.
Она моргнула, отвернулась, и на ослабевших ногах отошла от края могилы. В этот момент все собравшиеся смотрели на красивую молодую вдову, которая только что сказала последнее прости своему мужу.
Ник и Джо, младшие братья Тони, стояли рядом с ним. Джо положил руку ему на плечо:
– Нам всем будет его не хватать.
– Он был хорошим человеком, – добавил Ник.
Тони кивнул и, видя, что машина Рены отъезжает от кладбища, пошел к своей машине.
– Рена теперь совсем одна, – сказал Джо, когда Ник попрощался с ними. – Ей будет еще труднее поддерживать Пурпурные Поля на плаву.
Тони глубоко вздохнул, обдумывая свой следующий шаг. Они конкурировали многие годы, но ее дело постепенно сдавало позиции и теперь едва держалось.
– Ей не придется этого делать.
Джо внутренне напрягся:
– Почему? Ты что, думаешь выкупить Поля у нее? Но она их не продаст. Ты же знаешь, какая она упрямая. Ей уже поступали предложения.
– Не такие, как мое, Джо.
Джо посмотрел брату в глаза:
– Ты собираешься сделать ей предложение, от которого она не сможет отказаться?
– Примерно. Я собираюсь на ней жениться.
Рена села в свою машину одна, отклонив настояния друзей и соседей поехать к ней домой почтить память Дэвида. Она никогда не понимала, зачем нужны такие сборища. Люди едят, пьют, разговаривают, смеются и уже не помнят, зачем они, собственно, здесь собрались.
Она сказала совершенно искренне:
– Надеюсь, вы понимаете, что мне надо побыть одной, – и унеслась прочь.
Она мчалась по проселочным дорогам и узким улочкам долины. Она прекрасно знала эту землю, так как изъездила ее вдоль и поперек. В Напе она выросла, в Напе вышла замуж.
Рена плакала беззвучно. Она думала, что у нее больше не осталось слез, но вот они снова текут по щекам. Оказавшись в имении Карлино, она сбавила скорость. Виноградники покрывали целые акры.
Она знала, почему направилась именно сюда, и остановилась у ворот парка. Она считала Тони Карлино виновным в гибели Дэвида и хотела кричать об этом с вершины холма, громко заявлять о несправедливости жизни.
Серебристый спортивный автомобиль остановился за ее машиной, и она поняла, что, приехав сюда, совершила ошибку. Она наблюдала в зеркало заднего вида, как он вылезает из салона, как его длинные ноги быстро преодолевают расстояние между ними.
– О нет!
Она крепко сжала руль, прислонилась к нему лбом, закусила губу. Она больше не хотела кричать о несправедливости. Не здесь. Не сейчас.
– Рена? – послышался низкий красивый голос Тони.
Когда-то он был ее другом, ее Вселенной. Сейчас она видела всего лишь красивого чужака. Он не имел права возвращаться в долину. Никогда!
– Со мной все в порядке, Тони, – сказала она, поднимая голову.
– Нет, не все.
– Я только что похоронила мужа.
Она смотрела прямо перед собой, чтобы не встречаться с ним взглядом.
Тони открыл дверцу ее машины и потянулся к ней, желая взять ее за руку.
– Поговори со мной.
– Нет… Не могу, – произнесла она, отрицательно качнув головой.
– Тогда давай пройдемся. – И так как Рена продолжала смотреть на его ладонь, добавил: – Ты приехала сюда не без причины.
Она закрыла глаза скрепя сердце, но ее разум не мог забыть, как погиб Дэвид. Горя от вновь пробудившегося гнева, она проигнорировала протянутую руку Тони, сама вышла из машины и направилась вперед по узкой зеленой дорожке. С вершины холма открывался вид на долину, покрытую виноградниками, среди которых пестрели дома, большие и маленькие – кусок земли, где множество семей трудились бок о бок, чтобы снять хороший урожай.
Она обещала Дэвиду, что сохранит Пурпурные Поля, – подобная просьба звучала странно в устах умирающего человека. Но она обещала ее выполнить. Земля перешла к ней от ее родителей и теперь стала ее домом и убежищем.
Она нарочно обогнала Тони, что было непросто, потому что он всегда ходил быстро. Но на сей раз он замедлил шаг. После нескольких минут молчания он не выдержал:
– Черт возьми, Рена! Дэвид был моим другом. Я тоже его любил.
Рена остановилась, обернулась и, презрительно сузив глаза, посмотрела на него:
– Ты любил его? Как ты можешь так говорить? Он погиб из-за тебя. – Ее ярость вырвалась наружу, как река из пробитой плотины. – Ты не должен был приезжать сюда. Никогда! Дэвид был счастлив, пока не появился ты.
Тони сжал губы и пристально посмотрел на Рену. Ох, как хорошо она помнила этот упрямый взгляд!
– Я не виноват в его смерти, Рена.
– Если бы ты не приехал, Дэвид никогда бы не сел в этот гоночный автомобиль. После того как ты объявился, он не мог говорить ни о чем другом. Разве ты не понимаешь? Ты являл собой все, о чем он мечтал. Ты убежал от виноградников, сделался гонщиком, стал чемпионом…
