Сергей Соловьев - Те, с которыми я… Сергей Бондарчук

© Соловьев С.А., 2018

© Государственный центральный музей кино. Фото, 2018

© ОО ТД «Белый город», дизайн обложки и макет, 2018

Мы не случайно начали этот большой проект в 2016 году, объявленном президентом Российской Федерации Годом российского кино. Золотой фонд советского и российского кино является одним из ключевых пластов в нашей истории и культуре. Даже в тяжелые для России времена, в военный период или в сложные годы перестройки, великие артисты, режиссеры, сценаристы, писатели и художники – деятели культуры, которыми так богата наша большая страна, продолжали создавать свои произведения, творить на благо нашей страны.

Коллектив издательства заинтересован в том, чтобы и современная аудитория, и наше будущее поколение могли бы знакомиться с жизнью и творчеством великих людей, которые внесли свой весомый вклад в русскую культуру и искусство.

Одним из ярких представителей кинематографических деятелей является Сергей Александрович Соловьев – не только выдающийся сценарист и кинорежиссер, фильмы которого стали классикой отечественного экрана, но и яркий просветитель-телеведущий, вдумчивый педагог. Наконец, он еще и самобытный «кинематографический писатель», памятливый мемуарист. Его авторский цикл «Те, с которыми я…» для телеканала «Культура» создан с подкупающей искренностью, он пронизан трепетным отношением к выдающимся современникам, с которыми Сергея Соловьева сводила судьба на съемочной площадке и за ее пределами. Его словесные портреты выдающихся мастеров экрана лишены банальных черт, общеизвестных фактов, они согреты неповторимой личностной интонацией автора, который рассказывает о своих коллегах по искусству (в большинстве случаев они являются его друзьями) свободно, раскованно, иронично, но и нежно, с массой ярких деталей и подробностей, которые известны только ему.

На страницах каждой книги этого проекта мы старались передать живую речь Сергея Александровича, отрывки из его диалогов с героями передач, его мысли и воспоминания о моментах, проведенных вместе с ними. Книги написаны ярко и необычно, они как бы пронизаны голосами автора и его героев, погружают читателя в полноценную беседу.

Наши соотечественники за рубежом, которые по стечению различных обстоятельств находятся вдали от своей родины, также любят и помнят прекрасных артистов, на фильмах которых они выросли и которые пересматривают до сих пор. Мы уверены, что этот цикл книг будет востребован у наших соотечественников, у молодого поколения, проживающего в разных странах, которые (что вполне возможно) про некоторых деятелей культуры и искусства могут узнать впервые из этого проекта.

Мы надеемся, что эти блестяще написанные книги сохранят память обо всех ныне живущих и тех, кто, к сожалению, уже ушел в другой мир. Память об этих людях— наше бесценное духовное наследие и богатство.

Геннадий Федорович Шпаликов, выдающийся русский поэт и киносценарист, рассказывал мне такую историю про Сергея Федоровича Бондарчука, с которым они собирались писать сценарий. И вот они собирались, собирались и все никак не могли начать писать. И по этой причине Сергей Федорович попросил Гену проводить его в аэропорт. Он куда-то летел за рубеж. И вернулся Гена после этих проводов на следующий день слегка помятый. Я говорю: «Ген, ты где был?» Он говорит: «Да я провожал Сергея Федоровича». – «А что такое?» – «Ну, и мы выпили немножко коньяку, потом еще выпили немножко коньяку, потом отложили самолет, мы уже немножко больше выпили коньяку. И, – говорит, – как-то о сценарии мы не очень поговорили». Я говорю: «А чего же вы делали?» – «Понимаешь, в чем дело? Вот все, что у меня осталось от проводов Сергея Федоровича», – и он достал из кармана куртки мятую салфетку, и на салфетке были нарисованы земной шар и облака. А Сергей Федорович очень хорошо рисовал. Я говорю: «А что это такое, Гена?» Он говорит: «Это замысел сценария». Я говорю: «Все? И других каких-то уточнений не было?» Он говорит: «Да нет, ему как-то этого достаточно».

А ему действительно этого было достаточно. И Сергей Федорович вот так мыслил. И это не то чтобы он как- то искусственно охмурял или будоражил творческую фантазию Геннадия Шпаликова, в чем тот, надо сказать, никогда не нуждался. Нет, он не хотел произвести впечатление, он просто так думал. Это был естественный «дом» его мыслей, естественный «дом» его сознания, то, чего так долго никто не хотел понять. Я первый раз столкнулся с Сергеем Федоровичем, когда был еще маленький. Лет десять мне было.

Мой папа в Петербурге, еще в Ленинграде тогда, повел в Дом кино, и я там смотрел ленту про какого-то украинского поэта, которому не давали писать стихи и всячески издевались. И поэт был с очень хорошими, добрыми глазами, какая-то у него была очень располагающая внешность. Он хотел писать стихи и даже красиво читал те, которые успел написать на украинском языке. А его все мучили и не давали этих стихов писать. А я и не знал, что это за поэт, но потом выяснилось, что это был Тарас Шевченко, которого играл Сергей Федорович Бондарчук.

Тарас Шевченко

А я тогда ничего не понимал ни про Шевченко, ни про Бондарчука, ничего. Но мне было этого поэта ужасно жалко. Это чувство сердечной жалости к человеку, который ничего дурного не хочет сделать, а хочет писать стихи. Зачем же его так за это мучить? Вот это чувство оставалось у меня долгое время. Я могу сказать, что я до сих пор могу с легкостью восстановить в себе это чувство. И наверное, это же чувство в это же время испытывал Иосиф Виссарионович Сталин, потому что жизнь Бондарчука овеяна невиданным количеством легенд. И вы знаете, очень многим легендам я верю, потому что они удивительно похожи на правду.

Кавалер Золотой Звезды

И вот существует такая легенда, но я думаю, что это не легенда, а правда, что Сталин, наверное, чуть раньше, чем я с папой, смотрел у себя в Кремле эту картину про Шевченко, и, чем черт не шутит, но, может быть, в сердце этого, по меньшей мере странного, человека зародилось чувство, похожее на мое. Вроде, как ему стало жалко этого поэта. А Сталин не любил титры, он ненавидел, когда указывают, кто кого играет, кто что поет, – эти буквы он терпеть не мог. И ему титры всегда отрезали. И в случае с картиной про Шевченко ему тоже титры отрезали.

Закончилась картина. Сталин встал. А Сергей Федорович только-только ВГИК закончил, совсем молодой артист был. Сталин встал, пошел к выходу, потом остановился и спросил у министра кинематографии, который сопровождал всегда эти просмотры: «А кто играет Шевченко?» Тот и говорит: «Артист Бондарчук, Иосиф Виссарионович». Тот так подумал и сказал: «Народный артист Бондарчук», и ушел. На следующий день в газетах появился указ Президиума Верховного Совета о присвоении Сергею Федоровичу Бондарчуку звания народного артиста СССР.