75 лет тому назад в Петрограде
Самую густую «тень» Василий Васильевич наводил на историю своей семьи. Можно даже предположить, что та часть его записок, в которой он сообщал сведения о родне, просто утеряна, но более похоже на то, что Немов намеренно и очень скупо дозирует информацию. Дважды упоминает, что родился он в Санкт-Петербурге в 1893 году, но никак не объясняет, почему вскоре после его рождения семейство Немовых перебралось в село Горы Коломенского уезда Московской губернии, где Василий и прожил первые десять лет своей жизни.
О своем отце – Василии Елисеевиче Немове – Василий Васильевич сообщает, что тот служил солдатом в лейб-гвардии Преображенском полку, принимал участие в русско-турецкой войне 1877–1879 годов. Был награжден Георгиевским крестом за бои на перевале Шипка под командой генерала Скобелева[1]. Но более ничего. Только из ревизской сказки 1858 года[2] можно узнать, что Василий Елисеевич родился в 1855 году. Отец его, а стало быть дед Василия Васильевича, Елисей Ефимович, которому в 1858 году исполнилось 37 лет, был женат на Анне Корнеевне 32 лет от роду, и у них кроме Василия к моменту проведения ревизии были еще два сына и три дочери. Кроме того, у Елисея Ефимовича были братья и сестры, поминаемые в ревизских сказках, у тех свои семьи. Таким образом, мы узнаем, что происходил Василий Васильевич Немов из крепкого, разветвленного рода крестьян села Горы Коломенского уезда.
Служба в гвардейском полку Василия Елисеевича должна была окончиться в 1881 году. Судя по дате рождения, ему в 1875 году исполнилось 20 лет. К тому времени уже год как отменили рекрутские наборы и с 1 января 1874 года ввели всеобщую воинскую повинность. Призванные в армию служили по шесть лет, а во флоте семь лет. Чем занимался Василий Елисеевич в столице по выходе из полка, неизвестно. По какой причине семья Немовых вскоре после рождения сына в 1893 году перебралась из Петербурга на родину, в село Горы, никаких указаний не имеется.
Только в одном эпизоде Василий Васильевич мельком помянул о том, что у него была сестра. Но только одна сестра или несколько, были ли братья, об этом Василий Васильевич не пишет и не рассказывает. Так же и про матушку свою сообщает лишь в описании общего разговора, и совсем не много.
Записки В. В. Немова начинаются с его возвращения в Санкт-Петербург:
«В 1904 году приехал я в Санкт-Петербург из села Горы Коломенского уезда по письму своего дяди, чтобы устроиться на работу «к барину в казачки с отъездом за границу». Я опоздал на целый месяц, приехав вместо сентября в октябре. Мы ехали из села Горы с Сашкой Черняевым. Вез нас десятилетних в Питер «за одно» какой-то мужик из деревни Варищи, сговорившийся с родителями о вознаграждении.
Приехав с ним в Москву на Рязанский вокзал, пока переходили на Николаевский вокзал, увидали мы с Сашкой удивительную коляску, ехавшую без лошадей. В ней сидели четверо человек, по двое лицом к лицу, и один из них правил необычным экипажем при помощи какой-то рукояти посреди коляски. Мы все трое так и встали, засмотревшись на небывалую повозку.
Варищенский мужик, заботам которого нас с Сашкой поручили, купил нам по фунту горячей колбасы и по булке, сказав, что это нам в дорогу, до самого Питера должно хватить. Колбаса и булка показались нам необыкновенно вкусными.
В Питере дядя Миша встречал нас на Николаевском вокзале. Он стал меня ругать – зачем так опоздал с приездом – говоря, что лучше бы и не приезжал. В октябре в Питере были холодные утренники, а мы с Сашкой были в пиджачках «на рыбьем меху», а потому дрожали на холодном ветру, как котята. Московский поезд прибыл в столицу империи в 6 утра, когда еще не расцветало, на улицах горели газовые фонари.
Дядя взял у меня гостинцы, присланные матерью – горшок «русского масла» да два десятка яблок, узелок с моими пожитками, нанял за 30 копеек извозчика до Казанской улицы. В пролетке дядя Миша все бурчал на нас, что опоздали с приездом. Барин, к которому он собирался меня пристроить, соглашался ждать две недели, а теперь, поди, уже и уехал. Хоть дядя всю дорогу зудел и я от холода дрожал, но всю дорогу я любовался вилами столицы. Ехали мы сначала по Невскому проспекту, освещенному газовыми фонарями, которые как раз начали гасить фонарщики. В руках у фонарщика была длинная палка, которой он дергал цепочку фонаря наверху и тот гас. Фонарщик ходил от одного фонаря к другому, переходя проспект, постепенно продвигаясь от Николаевского вокзала.