Было время, когда я искренне завидовал людям, которых природа наделила какими-нибудь уникальными способностями, выделяющими их из общей массы. Таких людей в обиходе называют экстрасенсами. Завидовал, наверное, как и всякий простой человек, напрочь лишенный какого-либо таланта. То, что нам недоступно, всегда является предметом вожделения. Как же, экстрасенс! Как далек он от нас, заурядных обывателей. Жизнь экстрасенса представлялась мне раньше сплошным праздником. Он не чувствует себя мелким винтиком в большом механизме. Он способен этим механизмом управлять. Он знает себе цену, ибо не может не ощущать своего превосходства над другими людьми. Я тогда и подумать не мог, что экстрасенс может быть глубоко несчастным человеком, и отчаянно, беспомощно завидовать жизни простых людей. Я тогда очень плохо представлял себе, что такое Система. Столкнувшись с ней, и позволив ей втянуть меня в себя, я в полной мере ощутил, как она способна сделать человека несчастным. Как она может сломать любого, даже экстрасенса.
Я очень хорошо помню тот день, который изменил всю мою жизнь. Это был обычный будний день моего серого и убогого существования. Я уже четко осознавал, что жизнь у меня не задалась, и, как это было ни тяжело, даже свыкся с этим фактом. Мне стукнуло уже почти сорок лет, а похвастаться было нечем. Я видел, в основном, только две вещи. Днем – свой рабочий стол, а вечером и по выходным – телевизор. Даже ежегодный отпуск не вносил в мою жизнь особого разнообразия. Поехать куда-нибудь на море, на курорт, я не мог. На это элементарно не было денег. Я был обычной мелкой сошкой в планово-экономическом отделе небольшого опытно-механического завода, куда попал сразу же после окончания института. Зарплата у меня была небольшая, да и та выплачивалась нерегулярно, ибо наш завод едва сводил концы с концами. Так что все курорты посещались мной, не выходя из дома, посредством программ телепутешествий.
Недостаток жизненных средств наложил свой отпечаток и на мое семейное положение. Единственным членом моей семьи был пушистый, черный, и прожорливый кот по кличке Маркиз. Женой, увы, даже и не пахло. Все мои романы заканчивались довольно быстро. Я совершенно не умел знакомиться с понравившимися мне девушками. Стоило какой-либо из них оказаться передо мной, как я буквально впадал в панику. Меня охватывала страшная растерянность, я начинал чувствовать себя абсолютным идиотом, и, как следствие, замыкался в себе, вместо того, чтобы непринужденно беседовать и шутить, что полагается делать в таких случаях. Надеяться, что попавшая в мое поле зрения представительница прекрасного пола возьмет инициативу в общении на себя, не приходилось. Потенциальных невест я не привлекал. Ни тех, кто стремился к браку по расчету, ни тех, кто хотел замуж по любви, ибо я не располагал ни к тому, ни к другому. У меня не было ни положения, ни денег, ни внешности. Я был непривлекателен, и влюбиться в меня было трудно. Во всяком случае, на трезвую голову. На меня клевали только возрастные дамы из нашего заводского общежития, которым грозило навечно остаться в старых девах, и без нормального жилья. Их, конечно, в первую очередь интересовала моя жилплощадь. Но такой вариант не устраивал уже меня. Лучше уж оставаться холостяком, чем заключать заведомо несчастливый брак.
Итак, в тот весенний апрельский день я, как обычно, приехал к восьми часам на завод, предварительно пройдя получасовой ободряющий массаж в переполненном пассажирами автобусе, прошел через проходную, и, после череды подъемов и поворотов в здании управления завода, оказался в родном планово-экономическом отделе.
Родной планово-экономический отдел встретил меня пустой двухлитровой баклажкой из-под «Кока-колы», которую мне решительно протянула наша старейшая сотрудница Клавдия Трофимовна. Это была шестидесятилетняя дама с хищными глазами, острым маленьким носом, и довольно неприятным резким голосом.
– Илья Сергеевич, Ваша очередь идти за водой.
Илья Сергеевич – это я. К слову, фамилия моя Воробьев.
Повесив на вешалку свою джинсовую куртку, и положив в холодильник захваченные из дома в качестве обеда, и завернутые в полиэтиленовый пакет бутерброды, я покорно взял баклажку, вышел из отдела, и направился в умывальник, располагавшийся в конце коридора, по пути почтительно раскланявшись с нашей заведующей Татьяной Петровной, женщиной невысокого роста с прической под каре.
